Читать книгу - "Армен - Севак Арамазд"

На автовокзале было довольно оживленно. Грохот машин, гул разговоров будто стремились отогнать сонливость, незримым облаком повисшую под гулкими сводами вокзала, а площадь перед ним, окаймленная темным забором, за которым чернел лес, напоминала огромный бугристый лоб спящего великана, по которому, словно ночные тени, снуют люди-муравьи. Перейдя реку и оставив позади сквер, Армен оказался в суматохе и гомоне вокзала и облегченно перевел дух: теперь он в безопасности — и до чего же приятно быть безликой и безымянной частичкой толпы! Все, что здесь происходило — шум, движение, суматоха, — казалось каким-то ночным сновидением, которое улетучится в любую минуту, едва спящий проснется. Армен улыбнулся, увидев как бы подтверждение своих мыслей: сидевший под стеной старик с неприметной внешностью проснулся и широко зевнул в тот самый миг, когда он проходил мимо.

Небольшой зал ожидания был переполнен, некоторые спали вдоль стен, обняв свои вещи, иные сидели или полулежали на облупившихся, а кое-где и разбитых скамейках, вполголоса разговаривая, перекидываясь в карты или уставившись в одну точку в ожидании своего маршрута. Через противоположную дверь Армен вышел во внутренний двор, и в нос ему ударила едкая вонь, исходившая от мокрых стен, на которые несколько типов как раз мочились, воровато озираясь. Армен прошел дальше, покружил по двору, взгляд его скользнул по небольшой группе мужчин и женщин, которые пили пиво, укрывшись за железным мусорным баком, потом он вернулся, так и не найдя удобного места, где можно было бы прикорнуть. Продолжая поиски, он снова вышел на площадь, ему подвернулась какая-то заплутавшая девочка. Армен остановил ее, взял за пухлую ручку и подождал, пока не подбежала сурового вида мать и, грубо схватив малышку за плечо, не увела, без конца шпыняя. Армен невольно проводил их взглядом, а потом заметил, что остановился там, где только что сидел зевавший старик, но старика уже не было, и место пустовало. Армен тут же устроился на освободившемся клочке пространства и, полулежа на боку и опираясь на рюкзак, прислонился спиной к стене. Справа от него, упав головой на грудь, спала богатырского сложения крестьянка, ее толстые руки властно лежали на бесчисленных мешках, придавая ей сходство с большой наседкой, а слева, крепко прижав к груди толстую папку и мерно посапывая, дремал худой волосатый мужчина с недовольным лицом. Армен сомкнул веки и тут же испытал странное чувство, будто он и есть тот старик с неприметной внешностью, только что здесь сидевший. И мгновенно все потеряло для него значение, и он забыл, кто он такой, и где находится, и существует ли вообще — все растворилось в забытьи, и вместо сна он погрузился в какое-то напряженное оцепенение…

Из этого состояния его вывел сонный женский голос, оповестивший по репродуктору о прибытии какого-то автобуса. Свободных мест в нем не было. Выскочив из зала ожидания наружу, люди столпились у двери автобуса, всячески пробуя разжалобить водителя, а тот, массивный мужчина с бычьей головой, ни на кого не глядя, повторял небрежной скороговоркой, что мест нет… На лице у него лежала печать надменно-величественной усталости и непреклонности, точно это он по своему усмотрению решает судьбу людей, судьбу мира, судьбу всей Вселенной…

— И мою судьбу тоже… — непроизвольно пробормотал Армен и вдруг увидел в толпе знакомое, как ему показалось, лицо человека, которому он на какой-то станции помог подняться с земли, поскольку тот был мертвецки пьян: тогда отбросив в сторону рюкзак, он бросился к упавшему, вызвав благодарное удивление пассажиров. Человек тот был неизвестного рода-племени — лысый, с узкими, точно иглой прочерченными глазами и козлиной бородкой. Как только Армен помог ему подняться и отошел, пьяный свалился снова, и в ответ на это падение женщины, толпившиеся у кассы, громко засмеялись, а какой-то мужчина выругался…

Автобус тронулся, заглушив шумом мотора и выхлопами недовольный ропот и ругань разочарованных людей. На миг в толпе возникло какое-то волнение, но вскоре все успокоилось — и снова ночь, и трудно было уловить в ней что-то иное, кроме острого болотного запаха и отвратительного зудения комаров… Армен глубоко вздохнул и закрыл глаза, но сон пропал окончательно, осталась лишь напряженная усталость. Он пробовал поудобнее устроиться на бетонном полу, но почувствовал, что голоден. Вытащил пирожки и стал осторожно грызть, с радостью отметив, что на сей раз голод заглушил боль в деснах.

То и дело отмахиваясь от комаров, он ел, невольно прислушиваясь к аппетитному хрусту пирожков, доносящемуся до его слуха как будто из темных глубин неба…

Съев все до одного пирожки и мысленно благословив старушку у обочины дороги, Армен стряхнул с себя крошки и, когда поднял голову, остро ощутил наступившую вокруг тишину. Он с удивлением огляделся: автовокзал был почти пуст и погружен в полумрак, горел лишь большой фонарь у главного входа, расплывчатый свет которого безучастно качался над площадью. Люди исчезли, точно по волшебству. Не было и его соседей — ни женщины, ни мужчины, вожделенные места у стены пустовали. Похоже, он все-таки незаметно для себя уснул, и в это время люди разошлись.

Армен встал и обошел автовокзал: кроме лежавших там и здесь нескольких пьяниц, никого не было. Неожиданно в той части площади, что примыкала к лесу, он увидел павильон, который был еще открыт; пожилая женщина собирала тарелки и расставляла по местам стулья, по-видимому, собираясь уходить. Армен почувствовал жажду и чуть не бегом направился к павильону, чтобы успеть до закрытия выпить хотя бы стакан воды.

— Тетушка, можно попросить у вас воды? — обратился он к женщине, которая в этот момент скрылась за прилавком и, нагнувшись, гремела посудой. Услышав обращенные к ней слова, она выпрямилась и Армен обомлел: это была молодая красивая женщина с большими и живыми миндалевидными глазами, прямым изящным носом и завитками черных волос.

Армен растерянно умолк.

Женщина не ответила: некоторое время она внимательно разглядывала Армена, потом вдруг весело прыснула. Смех ее звучал открыто и приглашающе.

Армен смутился еще больше.

Женщина ушла куда-то в глубину павильона и вскоре появилась со стаканом воды.

— Ты армянин, — сказала она, — ищешь работу…

Осушив стакан, он кивнул.

— А зовут тебя, наверное… Армен… Да ведь все армяне — Армены, — засмеялась она.

Он улыбнулся и вернул стакан.

— И спать тебе негде… — продолжала женщина с каким-то жизнерадостным сочувствием.

Армен обратил внимание, что она как бы ласкает пальцами пустой стакан, и вспомнил о том, что до сих пор не выяснил, где находится.

— Этот поселок… как он называется? — спросил Армен и тут же почувствовал, что вопрос касается скорее хозяйки павильона, чем поселка.

— Это город, — поправила она, делая вид, что немного уязвлена. — Открытый, гостеприимный, приятный город… Вечный город…

— Извини, — сказал Армен. — Значит, этот вечный город называется…

Женщина указала пальцем наверх.

Армен отступил на шаг и прочитал вывеску.