Читать книгу - "Молния. История о Мэри Эннинг - Антея Симмонс"

В летние месяцы лучше всего шла продажа окаменелостей, а в зимние – их поиски. Обычно в шторм волны размывают почву, обнажая сокровища, припрятанные на побережье, а потом вновь скрывают их – не успеешь глазом моргнуть! Вот почему искать нужно в любую погоду. Хотя это очень опасно.

Если не заметить начала прилива, волна того и гляди унесет вас в море. А земля в любую минуту уйдет из-под ног! Но хуже всего, если обрушатся скалы – тогда вас никто не найдет до самого отлива, волна утащит за собой камни и ил… и будет слишком поздно.

А меня опасности поджидали даже дома. Однажды ночью, когда я была еще совсем крохой, море вышло из берегов и обрушилось на наш дом вместе с градом камней. Мощный поток воды ворвался внутрь, снес лестницу, и мы оказались заперты на втором этаже. Признаться, я мало что помню о той ночи, но Джозеф не раз рассказывал, как на рассвете нас всех вытащили через окно спальни, да и матушка нередко вспоминала об этом «морском визите».

И все же море – не только безжалостное чудовище, но и добрый друг искателя сокровищ. Оно смывает с берега грязь и мусор, облегчая поиски, и сбрасывает окаменелости с высоких скал, до которых самому искателю ни за что не добраться. Если бы море не размывало слои береговой почвы, наш улов был бы далеко не таким щедрым. Так что мы и боимся этой стихии, и благодарим ее от всей души.

Отец брал нас с Джозефом на поиски окаменелостей при любой возможности. Даже в Рождество мы как-то раз отправились на берег, вооружившись молотками и корзинками. Вязаные шарфы не спасали от холода, и тогда мы с Джозефом затеяли шутливую драку, изо всех сил стараясь хоть немного согреться. Отец смеялся над нами: от холода наши зубы стучали так громко, что соседняя скала чуть не обрушилась прямо на нас! Мы неустанно трудились несколько часов кряду, пока не закончился световой день. Казалось, что удача, не покидавшая меня с нашей первой вылазки, теперь навечно меня оставила. В тот день нам попадалась по большей части «мелочовка», как называл ее отец. Хотя весной даже на ней можно было немного заработать. И потом, как опять же справедливо замечал отец, всяко лучше, чем ничего.

А вот матушка была в отчаянии.

– И о чем ты только думаешь, Ричард?! Рисковать жизнью единственных наших детишек, да еще в Рождество! – причитала она, пока мы собирались на берег.

– Но мы и сами хотим пойти, – подал голос Джозеф. – Это ужасно интересно! К тому же всегда полезно немного прогуляться.

Не только матушку возмущали наши походы. Той же зимой к отцу подошла незнакомая женщина – наверное, она недавно переехала в Лайм-Риджис – и ткнула его в грудь своей тростью. Вероятно, она шпионила за нами, потому что накинулась на отца с обвинениями.

– Вы бы хоть постыдились, а!

– А чего мне стыдиться? – с изумлением переспросил он. – Что я такого сделал? Вы, часом, не обознались?

– Как же! – злобно проворчала она. – Превратили детей в прислугу и строите из себя саму невинность. Да будь они рабами в Новом Свете, там бы и то обращались с ними поласковее! Каждый день рисковать детскими жизнями, а все ради чего? Чтобы потуже набить свои карманы, будь они неладны!

Она еще разок с силой ткнула его тростью и решительно зашагала по Брод-стрит, недовольно что-то бормоча себе под нос.

Отец, совершенно потрясенный случившимся, застыл как вкопанный.

– Вы и впрямь считаете, что я делаю из вас прислугу? – спросил он. – Ваш старик в самом деле обходится с вами дурно?

– Нет! Нет! – наперебой заголосили мы.

Даже смерть страшила меня куда меньше, чем мысль о том, что отец больше не возьмет нас с собой к морю.

Мне очень нравились наши вылазки. В любую погоду. Я знала, что отец охотно дневал и ночевал бы на берегу, если бы не работа плотника. Ему часто приходилось на несколько дней отвлекаться от поисков окаменелостей, чтобы доделать какой-нибудь изысканный предмет мебели для очередного толстосума, которому некуда было девать деньги и который к тому же не желал платить за работу по справедливости.