Читать книгу - "София Ротару. Белый танец хуторянки - Федор Раззаков"

3 февраля 1984 года в «Московском комсомольце» появился итоговый хит-парад лучших исполнителей минувшего года. Согласно ему, лучшей певицей 1983 года была провозглашена Алла Пугачева. А вот ее вечная конкурентка София Ротару на этот раз отступила аж на четвертую ступеньку, пропустив вперед себя двух молодых конкуренток – Анне Вески (2-е место) и Ларису Долину (3-е место). Кроме них в списке также фигурировали: 5. Жанна Рождественская 6. Ольга Пирагс 7. Ирина Отиева 8. Жанна Бичевская 9. Сильви Врайт 10. Марью Лянник.

В ленинградской газете «Смена» тоже были подведены годовые итоги хит-парада «Звезды-83». И там в номинации «Лучшие певицы» с огромным отрывом лидером в третий раз подряд стала Алла Пугачева. Далее шли: 2. Анне Вески 3. София Ротару 4. Людмила Сенчина 5. Эдита Пьеха 6. Ирина Понаровская 7. Ксения Георгиади 8. Лариса Долина 9. Марью Ляник 10. Манана Тодадзе.

В комментариях к хит-параду в «МК» было помещено интервью с Аллой Пугачевой, которая на вопрос о своем многолетнем лидерстве ответила следующим образом: «Быть лидером приятно. Но я была бы вовсе не огорчена, если бы кто-то догонял меня по своей дорожке! Только хотелось бы им пожелать: необходимо свое лицо, ярко раскрыться в своем ключе. И быть смелее. Тогда мы сядем за одним столом и поведаем друг другу свои секреты».

Сами составители хит-парада по этому поводу посетовали: «Жаль, конечно, что никак не объявится на нашей сцене молодая талантливая и по-настоящему яркая певица. Как Пугачева 8 лет назад». Желание, конечно, понятное. По себе помню, как доставала многолетняя гегемония Пугачевой. Хотелось новых имен, новых лиц и голосов. Однако вот ведь парадокс: имена-то такие были. Взять те же итоги 83-го – вон сколько в них было молодых певиц с разными голосами и фактурами. Но ни одна из них даже близко не могла сравниться с Пугачевой. Почему? Ответ лично для меня стал очевиден много лет спустя. Во-первых, в самой Пугачевой удачно сошлись сразу несколько факторов: характер (больше мужской, чем женский), голос, композиторский и актерский таланты. Во-вторых, Пугачева появилась вовремя. Она единственная сумела талантливо синтезировать в своем творчестве старую советскую эстраду и нарождающуюся новую, чисто коммерческую. Все остальные наши исполнители, пришедшие в 70—80-е, прежнюю эстраду вживую почти не застали (в 82-м умер Леонид Утесов, два года спустя – Клавдия Шульженко) и питались соками исключительно коммерческой эстрады, которая с начала 80-х начала стремительно вытеснять прежнюю.

Что касается Ротару, то она тоже пыталась синтезировать две разные эстрады, однако всегда делала это менее истово, чем Пугачева. Вспомним слова самой Ротару: «Я никогда не гонюсь за модой». Или вот еще: «Не секрет, что некоторые эстрадные исполнители ориентируются на молодежь. Я это не считаю правильным. Нужно не ориентироваться на молодых, а их самих ориентировать…»

Пугачева всегда была сильно повернута в сторону Запада и его искусства, чего никак нельзя сказать о Ротару. Более того, именно тогда, в начале 1984 года, Пугачева была в шаге от того, чтобы не уехать на Запад навсегда. Вот как об этом вспоминает бывший сотрудник КГБ СССР С. Соколов: «В 1983-м – начале 1984-го я работал в Берлине. Тогда Пугачева вместе с дочерью гастролировала по ГДР. Мы держали Пугачеву в поле своего зрения и даже дали ей кодовое имя – Лара. Переводчиком у нее работала немка – наш человек, одна из тех, с кем и я непосредственно сотрудничал. Вот она и открыла, что Пугачева вела странные переговоры с прилетевшим в Германию французским импресарио (напомним, что в 82-м Пугачева весьма успешно выступила в парижской «Олимпии». – Ф. Р.). Француз предложил Пугачевой: «Алла, бросай эту паршивую страну, поехали во Францию. Все у тебя будет». Алла ответила: «Я пока не знаю. Я боюсь за Кристину, девочке надо учиться». Но все же дала согласие.

После чего француз описал план: Алла должна была как туристка приехать в Западный Берлин, а оттуда самолетом улететь в Париж. О беседе мне рассказала переводчица, после чего я все сообщил в Москву. Ведь это считалось государственным преступлением: статья 64 Уголовного кодекса РСФСР «измена Родине в форме бегства за границу». Там попросили оформить информацию. Переводчица собственноручно все услышанное изложила на бумаге.

Через месяц Пугачеву вызвал начальник 5-го управления генерал-лейтенант Филипп Денисович Бобков. Беседа длилась два часа. Бобков, как мне передали, ей сказал: «Алла Борисовна, имейте в виду, вы нам нужны здесь. Вас любит вся страна, а что вы там будете делать? Петь в борделях и кабаках?». Алла во всем призналась и сказала, что Родину никогда не продаст, а тот разговор был минутной слабостью…»

Судя по всему, желание уехать из страны было вызвано у Пугачевой теми событиями, которые происходили в Советском Союзе во времена правления Юрия Андропова. Как мы помним, он стал генсеком в ноябре 1982 года и вместе со своими силовиками из КГБ взялся наводить в стране элементарный порядок. На той же эстраде это выразилось в том, что теперь в каждой филармонии был поставлен куратор от Комитета в звании не ниже полковника, который должен был не столько следить за неблагонадежными в идеологическом плане людьми (таких кураторов-чекистов в филармониях и до этого хватало), сколько за неблагонадежными с экономической точки зрения – любителями разного рода финансовых махинаций, вроде «левых» концертов. В итоге те обильные денежные ручейки, которые текли в руки чиновников от культуры и артистов до этого, резко сократились. Более того: «накат» пошел даже на артистов из разряда суперпопулярных, дабы отбить у них охоту активно жульничать. Вот как об этом вспоминает Лев Лещенко: «…Скажем, оперный артист получал за концерт сто шестьдесят – сто восемьдесят рублей, в то время как я, артист эстрады, имел за то же самое всего… двадцать семь рублей пятьдесят копеек. И это была самая высокая ставка на советской сцене. Для того чтобы как-то заработать на жизнь, приходилось пускаться на всякого рода ухищрения – то выступать от имени каких-то фондов, то попросту устраивать по три-четыре концерта в день, что выматывало до полного изнеможения. Конечно же это было не творчество, а ремесло чистой воды, что ведет к профессиональной деградации, убивает все искренние чувства, с которыми артист должен выходить к публике. И чтобы сделать свою работу более качественной, я старался выбирать лишь те площадки, где мне могли платить хотя бы двойную ставку, как это было принято в некоторых дворцах спорта. То есть так или иначе в нашей реальной концертной работе происходили какие-то незначительные нарушения тогдашней финансовой дисциплины. За что, собственно, начиная с 1984 года меня, Аллу Пугачеву, Соню Ротару, Валеру Леонтьева, Володю Винокура таскали по органам прокуратуры.