Читать книгу - "Моя подруга всегда против - Мил Миллингтон"

– Рад буду встретиться. Вам известно, когда они подъедут?

– Нет, точное время я не знаю.

– Меня легко застать, я обычно целый день в учебном центре. Я к их услугам в любое время.

– Всем будет лучше, если вы быть на месте, мистер Пэл. Если они вас будут долго искать, у них сделается плохой настроение.

– Пожалуй, им стоит сначала позвонить и предупредить меня о приезде.

– Я передам. Уверен, что ваше предложений покажется им забавным.

– Как бы то ни было, я как раз собирался переговорить о возникшей ситуации с нужными людьми. Можете положиться на меня, хорошо?

– Спасибо.

– Мое почтение, рад был вас услышать.

Сердце у меня не то чтобы ушло в пятки, но болталось где-то внизу живота. При попытке разобраться с фондами обучения студентов, даже самыми незатейливыми, сам черт ногу свернет. А я даже не мог взять в толк, о каких фондах идет речь. Обучение иностранных студентов, особенно из Тихоокеанского региона, оплачивалось из частных источников. На них наше Ведомство домашнего образования, или ВДО, денег не выделяло, оно и своих-то студентов не баловало. Откуда же поступали средства на иностранных студентов? Если из их стран, то мистеру Чангу должно быть проще разобраться с этим вопросом на месте.

Пора было навести справки. Джордж Джонс, конечно, выдал бы исчерпывающий ответ, но я не мог придумать, каким образом задать вопрос, не выставив себя полным профаном и не испортив с таким трудом завоеванный имидж. К счастью, последующие события захлестнули меня с головой, избавив от необходимости что-то выдумывать.

Пока я сидел и предавался спокойным менеджерским размышлениям, в офис вошел Бернард.

– Привет, Пэл. Вот, проходил мимо и зашел спросить, что вы сделали в плане подготовки Дня рационализатора?

– О-о, много чего сделал. – Ведь знал же, знал, что обязательно случится какая-нибудь пакость.

– Это хорошо. Потому что я решил не откладывать его проведение. Что именно вы запланировали?

– Уф, даже не знаю, с чего начать… – ответил я, ничуть не покривив душой.

Бернард раскрыл было рот, но тут зазвонил телефон. Такое впечатление, что его рот и телефон были связаны: либо раскрытие рта вызывало телефонный звонок, либо Бернард сам издавал телефонные трели.

– Извините, Бернард, позвольте взять трубку… Алло, учебный центр, Пэл у телефона.

– Пэл! Здорово, дружище! Послушай, это Назим говорит. Джордж сказал, что ты наш новый мастер разговоры разговаривать и дела делать вместо пропавшего TCP.

– Верно. Я – новый мукзэпой.

– Чудненько. Слушай, не мог бы ты подскочить в конференц-зал в корпус имени Чемберлена?

– Что, прямо сейчас?

– Да, если успеешь. У нас тут совещание насчет нового корпуса учебного центра. Я еще на прошлой неделе назначил. Хотел тебе сказать, да забыл. Извини, дружище. Последнее совещание перед началом работ, соображаешь? Тебе не помешало бы поприсутствовать.

– Э-эм, да, конечно. Уже бегу.

– Молодчина. Стартовый свисток через десять минут, хорошо? Увидимся на месте.

– Да. Пока.

В радостном возбуждении пополам с нервной дрожью я вскочил с места:

– Мне очень-очень жаль, Бернард, но нужно бежать. Вот-вот начнется заседание по вопросу строительства нового корпуса.

– Ничего страшного. Обсудим подробности вашего плана проведения Дня рационализатора, когда вернетесь.

– Обсуждения не потребуется, Бернард. У меня все схвачено. – Я уже был за дверью. – Не беспокойтесь, – крикнул я, сбегая вниз по ступеням и закладывая вираж к выходу.

– Правда? Хорошо поработали, значит. – Бернард спешил по ступенькам вслед за мной. Для старшего библиотекаря он проявлял недюжинную прыть.

– Стараюсь как могу. – Я еще наподдал, перепрыгнул через последние четыре ступени и, скользя подошвами, повернул на следующий пролет.

– Я, знаете ли, впечатлен. – Бернард тоже увеличил скорость, стараясь догнать меня. Вместо гигантских прыжков по лестнице он перебирал ногами с чудовищной быстротой, его колени так и мелькали, а голос дребезжал от частых толчков.

– Спасибо. – Я пулей вылетел через двойные двери на стоянку машин.

– Не время, конечно, однако… – Бернард выскочил вслед за мной, но обнаружил, что говорит в пустоту. Он посмотрел вправо-влево, пытаясь сообразить, куда я мог подеваться, пожал плечами и вернулся в здание.

Я не торопился вставать с корточек, наблюдая за двойными дверями в зеркало заднего вида «форда-сьерры», за которым прятался. На раннем этапе своей карьеры я бы сразу встал, не опасаясь, что Бернард появится снова, но, заняв менеджерскую должность, я стал осмотрительнее в своих действиях. Спустя несколько секунд я решил, что опасность миновала, и высунул голову из-за машины. Бросив случайный взгляд через плечо, я заметил собственное отражение в стекле машины и застыл в недоумении: мое лицо странно изменилось, глаза смотрели спокойно и холодно. Только тут до меня дошло, что это не мои глаза, а глаза Дэвида Вульфа, вставленные в голову Дэвида Вульфа, приделанную к телу Дэвида Вульфа, сидящему в машине Дэвида Вульфа.

Стекло с тихим жужжанием опустилось.

– Что вы здесь делаете, Пэл?

Дэвид говорил почти без выражения, глядя бесстрастно, не мигая. В ушах поднялся такой шум, будто на меня подул встречный ветер. Он заполнил мои мозги и разметал остатки мыслей. Страшно подумать, сколько времени мы с Дэвидом вот так смотрели друг на друга. Ветер еще бушевал, заглушая мой слабый, невнятный шепот:

– Это… секрет.

В корпус имени Чемберлена я прибыл, совершенно запыхавшись. Корпус находился недалеко, но я бежал без остановок всю дорогу. Дверь в конференц-зал была распахнута настежь, внутри множество людей, которых я никогда раньше не видел, сидели за столами, пили чай и кофе из казенного вида чашек и с оживлением болтали, как всегда бывает перед совещаниями. Справа от двери стоял и смеялся в мобильник мужчина лет тридцати; синий костюм – чистый, новый, отутюженный и достаточно модный – сразу исключал его владельца из профессорско-преподавательского состава. Парень с мобилой выглядел подтянутым, но, пожалуй, несколько худощавым, словно поначалу его телу придали абсолютно правильные пропорции, а потом оно вытянулось еще сантиметров на двадцать. Аккуратно подстриженные короткие волосы ершились на голове, по щекам сбегали ровные баки – узкие треугольники с заостренными концами. Детей у него явно не было. Человеку с детьми совершенно невозможно тратить по утрам уйму времени на возню с бакенбардами. Если это не Назим Икбал, то ему следовало быть именно таким.

Я подошел и встал перед ним, чувствуя себя слегка неловко, поглядывая по сторонам – на потолок, собственные ногти, дверную ручку – и всем своим видом демонстрируя, что вовсе не намекаю, чтобы он побыстрее закончил телефонный разговор.