Читать книгу - "Чудские копи - Сергей Алексеев"

– Ну, предупреждал...

– Значит, знали, что на горе будет Айдора! Зелье варить...

Старик по-совиному засмеялся:

– Я предостерегал, чтоб ты на радостях меньше водки жрал! А то еще курочка в гнезде, яичко... неизвестно где. А он праздновать поехал! На Олимп!

– Юрий Васильевич! – молитвенно и совсем бессильно произнес он. – Но Айдора там была! Я совсем не пил водки... Она мне зелье подала, велела выпить. И я выпил, весь стакан. Потом повела на Курган... Вы же знаете, о чем я говорю? Ну вы же знаете, я вижу!

Хранитель с каким-то хитроватым недоумением переглянулся с дочерью, и у обоих на лицах вызрело что-то вроде любопытства.

– И что же дальше?

– Понимаете, если бы не этот Опрята! – с жаром воскликнул Балащук, испытывая внутреннее недовольство собой. – Я бы не потерял Айдору!.. Сейчасто я знаю, пока она была рядом, ничего бы не случилось. И воевода бы не тронул меня. Мы были невидимы!.. Но я глаза отвел! И он меня сразу узрел, гад!.. После него набежали волосатые ушкуйники, схватили и поволкли...

– Откуда ушкуйники-то взялись?

– Не видел откуда!.. Как черти выскочили, и много!.. Юрий Васильевич, я виноват перед вами... Подскажите хотя бы, с чего начать? Как ее искать? И где? Может, поехать на Кайбынь? Да говорят, штольню подорвали, не войти... Вернуться на Зеленую? Но там сейчас народу много. Меня ищут...

– Белая горячка, – холодно заключила дочь старика и, сразу же потеряв интерес, стала прихлебывать чай, закусывая печеньем. – Напьются, а потом им чудится... Сами как ушкуйники!..

А у Балащука затаенная, давняя жажда вдруг выкатилась из горла и осушила язык. Но чаю здесь не предлагали...

– Нет, постой, – оборвал ее хранитель. – Я слышал такую легенду. Будто на Зеленой кудесники свое шаманское зелье варили. Потом несли на Курган и вызывали дух умерших предков. У них будто и правда просыпалась глубокая память. Вспоминали всех, кто жил на земле аж от сотворения мира. Если учесть, что там недавно крест поставили...

– Да перестань, папа!.. А вы, господин Балащук, деньги свои соберите, соберите! Нечего нам тут мусорить!

Глеб увернулся от ее взгляда и, обойдя денежный веер стороной, приблизился к старику.

– Поверьте, Айдора была, – прошептал он. – И это не галлюцинации! Она сказала, глаз не отводить...

– Что же ты отвел? – мерзко ухмыльнулся тот.

– Потому что был... в общем, не в форме. Айдора хоть в плаще, я же в чем мама родила. Так по чудскому обычаю положено – входить на Курган в белых одеждах... А кто-то смотрел на нас! Ну и обернулся...

– Думала, только геологи пьют до обнажения, – съязвила его дочь. – Но, оказывается, и бизнесмены... И ведь не стыдится, рассказывает!

– Погоди ты, – отмахнулся от нее хранитель. – Дай человеку сказать. Если он говорит об этом, значит, серьезно...

Эти его слова вдохновили Балащука.

– Юрий Васильевич, я же чувствую, вы что-то знаете! И вы меня очень хорошо понимаете. Только говорить не хотите.

– Ничего я не знаю! Слыхал когда-то байку...

– Вы много чего знаете! И можете... Ну, например, почему в музее не могли молотом стекла разбить? Пластидом рвали!.. Что вы такое сделали? Защиту поставили?

– Даже экскаватором пробовали пихать, – с удовольствием и злорадством добавил старик. – Ковшом хотели простенок вывалить! У них трубки полопались, потом нервы...

– Но этого же быть не может!

– Почему не может? – Он покашлял, поперхал горлом. – Материя, она ведь не совсем мертвая, тоже реагирует на дела неправедные...

– Юрий Васильевич, хотя бы намекните, где искать Айдору?

– За тридевять земель! – хрипло захохотал старик. – Сказки читал?

– В дурдоме! – каркнула его дочь и налила себе чаю еще. – Там ищи, туда тебе дорога! Забирай свои грязные гроши и катись!

У Балащука вдруг зазвенело в ушах. Убедить или как-то разжалобить, покаявшись, этих людей было невозможно. И все-таки он уходил из музея еще более уверенным, что старику известно все произошедшее на Зеленой в ту самую ночь, когда штурмовали это здание. Но, несмотря ни на что, уходил хоть и разочарованным, однако же без злобы и возле двери, как-то помимо воли, и вовсе не для того, чтобы оставить хорошее впечатление, проговорил сбивчиво:

– Вы это, Юрий Васильевич... Теперь не волнуйтесь. Больше никто вашего помещения не тронет.

– Пусть попробуют, – язвительно пробурчал хранитель и неожиданно добавил, повертев заскорузлыми пальцами «поплавок» на груди: – А тебе горняцкая форма идет. Вон какой красавец! Все Айдоры будут твои. Они шахтеров любят!

Его дочь сама собрала деньги, скомкала их и попыталась всунуть ему в карман, однако он увернулся и скрылся за дверью.

Денежный комок вылетел за ним следом, однако старик ругнулся, подобрал и вернулся в музей.

Балащук догадывался, что его все еще ищут, но поскольку это теперь не волновало, то заранее объявляться не захотел и пришел в свой офис без всякого предупреждения. Охрана признала его и в форме горного инженера, и, верно, в первое мгновение испытала шок, по крайней мере, замерла по стойке «смирно» и бросилась к телефонам, когда он уже поднимался по лестнице. Офисная пыль на сей раз не клубилась, а словно намагниченная липла к стенам, освобождая дорогу. Его все еще мучала жажда и потому, увидев секретаршу с кружкой в руке, чуть ли не насильно выхватил ее и выпил залпом, не поняв вкуса.

– Это что? – спросил потом.

– Зеленый чай, – пролепетала та.

Охрана с опозданием, но сработала, в приемной оказались сразу двое – начальник службы безопасности и советник по правовым вопросам. Специальный же помощник сидел в кабинете на его месте и говорил с кем-то по телефону.

– Вы что тут делаете? – спросил его Балащук.

– Сижу, – мгновенно отозвался тот. – Вы же сами приказали сидеть здесь и отвечать...

И нехотя покинул кресло.

– Воды принесите. – Глеб бросил форменную фуражку на стол, расстегнул пиджак и сел. – Совещания не будет... Я спать хочу.

Абатуров с бывшим прокурором Ремезом переглянулись и присели за приставной стол, с трудом изображая деловитый вид. Спецпомощник принес воды, налил в стакан и застыл, как ангел у правого плеча.

– Разрешите доложить, Глеб Николаевич? – осторожно спросил Лешуков дребезжащим от волнения голосом.

– Не хочу слушать! – давясь водой, проговорил он и, найдя платочек в визитном кармане, осторожно вытер разбитые губы. – Потому что все знаю. И знаю, к вашему сожалению, больше вас!

Седовласые мужи притихли, виновато потупились, искоса рассматривая на нем форму горного инженера. Однако в тот миг он не собирался никого из них унижать, мало того, неудачный штурм музея и вспоминать не хотел. В голове все еще сидело предостережение матери и результат его откровенности перед хранителем и его дочерью. И тем более нельзя было раскрываться перед этими людьми, которые уж точно растолкуют его рассказ как сумасшествие.