Читать книгу - "Любовь Орлова - Александр Хорт"

Восемнадцатого февраля скончался один из близких соратников вождя – Орджоникидзе. В тот вечер Любовь Петровна ходила с четой Вильямсов в гости к Михаилу Афанасьевичу и Елене Сергеевне Булгаковым. Сидели за столом, у всех хорошее настроение, а уже за полночь, когда кончали ужинать, позвонил Александров и сказал, что от разрыва сердца умер Орджоникидзе. Все были потрясены – наркому едва исполнилось пятьдесят. Через несколько дней по городу гуляли глухие слухи, что товарищу Серго грозил арест как троцкисту, поэтому он покончил жизнь самоубийством. В марте появились сообщения о гнусной антипартийной деятельности Бухарина, Рыкова и иже с ними. Через три месяца весь цвет высшего командования Красной армии был обвинен в измене, несколько крупных военачальников расстреляны. С рифмованными обвинениями «банде грязных шпионов» на командиров обрушился в газете поэт Александр Безыменский – тот самый, который пытался громогласно уличить Дунаевского в плагиате.

Благо Орлова и Александров оставались беспартийными. Но все-таки не мелкая сошка – люди с положением, на виду, находятся в контакте с сильными мира сего. Если кто-либо из их высокопоставленных покровителей – скажем, Шумяцкий – «загремит», им тоже может не поздоровиться. Возможно, так бы и случилось, но руководители государства были озабочены тем, чтобы сохранять видимость нормальной, благополучной жизни, сопровождаемой сплошными достижениями. Иностранцам тоже следовало пускать пыль в глаза. Приезжайте, господа, смотрите! У кого нет возможности побывать в СССР, тому продемонстрируем типичные образцы нашей жизни.

Двадцать четвертого мая 1937 года в Париже открылась Всемирная выставка. Большое внимание посетителей привлекали два стоящих один против другого павильона – советский и немецкий. Возле входа в павильон Германии установлена скульптурная композиция из бронзы: трое мускулистых арийцев – женщина и двое мужчин – символизировали мощь «тысячелетнего рейха».

Напротив, на 25-метровой высоте, взметнула серп и молот «русская парочка» – вдохновенное творение В. Мухиной «Рабочий и колхозница». Прообразом символического Рабочего послужил партнер Орловой по «Цирку» Сергей Столяров: высокий, статный, голубоглазый блондин с ослепительной улыбкой. Заманчиво предположить, что Колхозницу лепили с Орловой, и действительно кое-какое портретное сходство прослеживается, хотя черты лица у мухинской модели погрубее.

В пользующемся невероятной популярностью советском павильоне имелось пять залов, каждый был посвящен определенной тематике: первый – новой конституции, истории превращения отсталой аграрной страны в индустриальное государство; второй – культуре; в третьем разместилась художественная выставка, на которой преобладали картины типа герасимовской «Сталин среди командиров Первой конной»; четвертый посвящен развитию техники, транспорта, авиации; пятый – строительству и новым городам.

Помимо всего прочего на Всемирной выставке соревновались и в искусстве кинематографии. В советском павильоне был оборудован зал на 400 мест, у немцев поменьше – на 240. Это были два самых крупных кинотеатра на выставке. Из шести советских художественных фильмов, представленных в Париже, наградами были отмечены «Петр Первый» В. Петрова и «Депутат Балтики» А. Зархи и И. Хейфица. Лучшим же признали «Цирк». Иностранцы были от него в восторге. Среди советских зрителей он тоже пользовался невероятной популярностью – за год его посмотрели 28 миллионов зрителей. По результатам проката его опередил только «Ленин в Октябре».

Когда через три месяца, 22 сентября, съемочный коллектив «Волги-Волги», закончив экспедицию, вернулся в Москву, тень ежовщины скользнула по группе – 8 октября был арестован оператор Владимир Нильсен.

Можно только поражаться тому, как много успевал делать этот энергичный человек. В 1923 году 17-летнего студента физико-математического факультета Володю Альпера как классово чуждого элемента – его отец был крупным инженером – исключили из Петроградского университета. Разобиженный на советскую власть юноша тайком сбежал в Германию. Мало того что он нелегально пересек границу, точнее две, так еще и купил в Польше поддельные документы, после чего и стал Нильсеном. Под этой фамилией Владимир закончил Мекленбург-Штрелицкий политехникум и самостоятельно освоил профессию оператора. Его с детства привлекало кино. Скоро у общительного Володи появились знакомые на кинофабриках, он работал фотографом и кинохроникером.

При случае он поддерживал связи с соотечественниками. Все-таки не политический эмигрант – считай, вынужден был уехать. Ходил в советское торгпредство, познакомился со многими сотрудниками, даже завел себе там любовницу, некую Елизавету Медведовскую. Позже, вернувшись в СССР, она вышла замуж за секретаря Горького Петра Крючкова и в 1937 году была вместе с ним репрессирована.

«Друг Горького» М. Ф. Андреева, которую назначили уполномоченной Наркомвнешторга по делам кинематографии за границей, очень симпатизировала талантливому оператору. Когда в Германию приезжали советские киношники, Нильсена часто приглашали быть их помощником и переводчиком. Таким образом он в 1926 году на просмотре «Броненосца „Потемкина“» познакомился с Эйзенштейном, талантом которого был настолько покорен, что решил вернуться на родину, лишь бы работать с ним. В Москве Сергей Михайлович взял Владимира ассистентом оператора на фильмы «Октябрь» и «Старое и новое».

Нелегальный переход через границу откликнулся ему в 1929 году, когда Нильсена арестовали и приговорили к трем годам ссылки. В то время он был женат на балерине Итте Пензо, имевшей итальянский паспорт, что отнюдь не облегчило положение супругов. Жена последовала на Север вслед за ним.

Они вернулись в Москву в мае 1932 года. Нильсен стал работать на «Союзкинохронике», преподавать во ВГИКе, в 1935-м был уже доцентом, потом его назначили исполняющим обязанности заведующего кафедрой операторского мастерства, членом кинокомиссии ГУКФа. И все это в 30 лет!

…В конце сентября, уже после возвращения экспедиции «Волги-Волги» в Москву, состоялся Первый Всесоюзный съезд профсоюза киноработников, на котором Борис Шумяцкий выступил с докладом «О состоянии советской кинематографии и ликвидации последствий вредительства». Первую часть названия с чистой совестью можно было опустить; в основном речь шла о вредительстве.

«Враги народа свили прочное гнездо не только в аппарате ГУК, – грозно вещал с трибуны Борис Захарович. – Гнездо махровых контрреволюционеров раскрыто на „Ленфильме“ (Кацнельсон, Пиотровский, Михайлык и другие), в „Украин-фильме“ (Ткач, Орелович, Большунов), в Армении (Дзнуни), в азербайджанской кинематографии, в Шостке и Переяславле и других местах. Нет почти ни одного крупного участка нашей работы, который не был бы так или иначе заражен вредительством».[32]

В докладе и прениях называлось много имен «шпионов» и «троцкистов». Фамилия Нильсена не упоминалась. Но если вредители имеются повсюду, не может же творческая группа «Волги-Волги» быть исключением из правила! Там тоже скрывается хорошо замаскировавшийся шпион, только нужно уметь его разоблачить. Козлом отпущения сделали оператора.