Читать книгу - "Там, где цветут дикие розы. Анатолийская история - Марк Арен"

* * *

Даниэл приехал в Гейдельберг на рассвете. Он оставил мотоцикл во дворе студенческого общежития среди других мотоциклов и скутеров и повесил шлем на руль, как поступали и все остальные. Здесь, среди своих, можно было не опасаться кражи.

Постучав в дверь одной из множества комнат в длинном коридоре, он долго стоял на пороге. Наконец дверь приоткрылась.

— Что, никак не могли проснуться? — спросил Даниэл.

Но по лицу приятеля он сразу понял, что причина задержки была не столь прозаической. Андраник был уже одет и тщательно выбрит, и за его спиной виднелся Петер, натягивавший свитер.

— Переодевайся, — сказал Андраник, впуская Даниэла и показывая на кровать, где лежала черная байкерская «косуха».

Не задавая лишних вопросов, Даниэл сбросил свою куртку. Однако сделал он это не без некоторого душевного усилия. Во-первых, он не любил надевать чужие вещи. Во-вторых, уж больно ему нравилась собственная курточка. Хоть и не кожаная, а нейлоновая, продуваемая ветром, она была украшена логотипами «Хонды», и мотоцикл у него был той же марки, и такое сочетание всегда придавало ему уверенности; он чувствовал себя участником прославленной команды, пусть и не гонщиком, но все же… Однако сегодня он должен был влиться в другую команду.

Андраник и Петер, так же как и Даниэл, были членами студенческого мотоклуба. Сегодня они собрались, наверное, в последний раз в этом году. Скоро наступит зима, и поездки на мотоцикле придется отложить до теплых дней. Сказать по правде, вызов на сегодняшнюю встречу был неожиданным для Даниэла.

Он уже готовился поставить мотоцикл в подвал на зимовку, когда неожиданно позвонил Андраник. Время и место сбора тоже удивили Даниэла — обычно они встречались на трассе для мотокроссов под Мангеймом. Но он не подал виду, что удивлен, и не задал ни одного 249 вопроса. Он чувствовал, что сегодняшняя встреча будет иметь для него особое значение.

Затянув все молнии на черной кожанке, он увидел в углу мотоциклетные шлемы, все одинаковые, черные, с тонированным забралом.

— Будем как близнецы? — спросил Даниэл, подбирая себе шлем.

— Как клоны, — ухмыльнулся Петер.

Андраник, со шлемом под мышкой, приоткрыл дверь и выглянул в коридор.

— Чисто, — сказал он. — Пошли, пока все спят. Не шуметь!

Стараясь не греметь своими тяжелыми сапогами, они прошли к служебной лестнице и по ней спустились к заднему двору. Здесь, за мусорными баками, стояли три одинаковых мотоцикла. У Даниэла учащенно забилось сердце — то были такие же «Хонды», как и у него, только гораздо более мощные.

— Разъезжаемся в разные стороны, — негромко приказал Андраник. — Сбор у нашей заправки. Дэн, пошел!

Даниэл плавно стронул упругую ручку газа, и двигатель отозвался тихим басистым рокотом. Он медленно выкатился со двора, остановился на перекрестке, пропуская автобус, а потом рванул с места, наклоняясь в крутом вираже.

Андраник и Петер были вечными студентами. За годы знакомства с Даниэлом они сменили несколько факультетов, но он никогда не слышал, чтобы они говорили об учебе. Оба отлично разбирались в мотоспорте, всегда могли выдать информацию по ходу любого из чемпионатов и сами разъезжали по всему миру, чтобы посидеть на трибунах и поддержать своих любимцев. Однако недавно Даниэл узнал, что его приятели интересовались не только двухколесными игрушками.

Петер был немцем, но он часто заговаривал с Даниэлом об истории Армении, объясняя свой интерес подготовкой к диплому. Со временем к их беседам стал подключаться и Андраник, и тогда разговор приобретал несколько иное направление — Андраник оказался непревзойденным знатоком военной истории. Не со всеми его оценками Даниэл мог согласиться, и на многие события они с ним смотрели по-разному. Возможно, причина была в том, что Дэн родился и вырос в мирной и спокойной Германии, а Андраник до пятнадцати лет жил в Бейруте и о военных действиях знал не понаслышке. В его суждениях сквозило плохо скрытое превосходство бывалого солдата над не нюхавшими пороху оппонентами. Впрочем, он и в теории был силен, играючи вспоминая даты сражений, численность войск и имена полководцев. А поскольку за 251 последние века Армения практически не имела собственной регулярной армии, то ее герои-воины были, как правило, партизанами, диверсантами, повстанцами. «Или, по современной терминологии, террористами», — как-то добавил Андраник. Вот против этого определения Даниэл восставал особенно горячо. Террористы, по его мнению, стремятся посеять ужас и панику, пытаются деморализовать мирное население — да и удары их почти всегда направлены против беззащитного обывателя. «Обыватель защищен полицией, которую он содержит на свои деньги», — парировал Андраник.

Но тут вмешался Петер, уведя беседу к другой теме, и спор быстро прекратился.

Однако Даниэл стал замечать, что эта парочка относится к нему не просто по-дружески, а как бы к новобранцу. Их разговоры становились все более откровенными.

Даниэл понимал, что это доверие рано или поздно потребует ответных шагов. И сегодня, мчась в предрассветной мгле по шоссе в сторону Гейдельберга, он чувствовал, что его позвали не на простую прогулку.

Подъехав к заправке, он увидел там одиноко стоящий зеленый микроавтобус «Каравелла». Интуиция подсказала Даниэлу, что надо остановиться поближе к нему. Он на ходу заглушил мотор и бесшумно подкатился к автобусу. Буквально через минуту вслед за ним подъехали Андраник и Петер. Дверца автобуса беззвучно откатилась, и оттуда вышли трое в кожаных куртках и джинсах. Их лица были скрыты шлемами, а за спинами болтались небольшие рюкзаки. Не промолвив ни слова, они уселись на задние сиденья мотоциклов.

Принял своего пассажира и Даниэл.

В «Каравелле» опустилось стекло со стороны водителя, и Даниэл увидел седоусого мужчину в темных очках и лыжной шапочке.

— Андраник, за тобой набережная и Фиш-плац. Петер, держишь Старый мост и соборную площадь… — Он повернулся к Даниэлу и, выдержав паузу, произнес: — А ты, Дэн, покатаешься по Гауптштрассе. Вас сменят в пятнадцать ноль-ноль. Надеюсь, все достаточно тепло одеты? Вопросы есть?

Даниэл мог бы задать десяток вопросов, но промолчал, как и все остальные.

— Нет вопросов? Тогда — с Богом, вперед…

Они разъехались в разные стороны. Выруливая на главную дорогу, Даниэл остановился, опираясь одной ногой на асфальт. Его пассажир опустил свою ногу с подножки одновременно с ним. И поднял тоже одновременно, как только мотоцикл тронулся, — причем, прежде чем поднять ногу, оттолкнулся ею от дороги. Это незаметное движение выдавало в пассажире опытного мотоциклиста. К тому же он сидел как влитой, безукоризненно повторяя малейший наклон Даниэла при поворотах.

В утренний час Гауптштрассе была свободна почти на всем своем протяжении. Даниэл пролетел по ней до самого вокзала и там развернулся, чтобы ехать обратно. Он решил не задавать никаких вопросов, чувствуя, что все необходимые указания получит от пассажира.