Читать книгу - "Адвокат шайтана - Максим Кисловский"

Установленные в период экспертизы идеаторные расстройства (к числу которых следует отнести "общение с Нинцем"), нарушения ассоциативного процесса, выраженная эмоциональная измененность, обманы восприятия, полное отсутствие способности критически осмыслить свой образ жизни, сложившуюся ситуацию, свое состояние и нелепое аутистическое фантазирование наряду с анамнестическими данными делают диагноз шизофрении несомненным.

Заключение: невменяема. Диагноз: шизофрения. Нуждается в принудительном лечении в психиатрическом стационаре специализированного типа.

Олухвер оторвалась от чтения и, взяв в руку тонкую книжку с надписью "Уголовный кодекс РСФСР", стала обмахиваться ею, будто веером. Откинувшись на высокую спинку своего кресла, она обратилась к прокурору:

— Слово предоставляется представителю государственного обвинения Макаровой Нине Николаевне.

Из-за стола, стоящего справа от судейского, встала полноватая женщина в тёмно-синем мундире с тремя маленькими звёздочками в петлицах. В этой форме она была скорее похожа не на представителя карательной власти, а на диспетчера железнодорожной станции. Всё остальное в её внешности и манерах было от продавщицы сельмага.

— Уважаемый суд! Мы только что заслушали дело. Очень трагичное дело. Погиб человек, к сожалению. Очень жаль его. Хороший мальчик был. И главное, ни за что ни про что погиб… А жизнь человека ведь бесценна. Нет слов, чтобы выразить сочувствие родным и близким погибшего. Как же случилось такое? Он был убит психически больной девушкой. Все доказательства по делу доказывают это. У суда нет оснований им не доверять. В ходе следствия по делу выяснилось, что девушка по фамилии Ефимова тяжело больна была. Психически страдала. Диагноз серьёзный установили врачи и вывод сделали однозначный: шизофрения. А это значит, — невменяема, и ей требуется принудительное лечение. Я согласна с выводами экспертизы и прошу применить ей лечение в специальной больнице.

Выступление прокурорши удивило многих из присутствующих своей краткостью, бестолковостью и бабьей простоватостью. Зал недовольно загудел.

— Тишина в зале! — ударив кулаком по столу, закричала на толпу судья Олухвер. — Здесь вам не родительское собрание!

Ей было известно, что большинство из присутствующих здесь были родителями одноклассников Анатолия Сальцова. Сами ребята, которых в зал заседания не пустили, ожидали исхода процесса около здания суда. Шум в зале стих. В наступившей тишине был слышен лишь негромкий плач Анны Алексеевны.

Прокурорша села на место и уткнулась в свои бумаги. Адвокат Ефимовой, привлечённый к этому делу в качестве казённого защитника, за всё время рассмотрения дела не проронивший ни слова, промолчал и на этот раз. Пошептавшись о чём-то с народными заседателями — двумя сговорчивыми старушками, — Наталья Ивановна объявила об окончании судебного заседания и, соскочив со своего кресла, торопливо направилась в совещательную комнату.

Отодвигая скамейки и стулья, переговариваясь друг с другом, люди медленно начали покидать зал суда.

Уже когда Наталья Ивановна открыла дверь в свой кабинет и хотела туда войти, к ней подошёл Георгий Захарович.

— Извините, товарищ судья, — обратился он. — Но я не понял, что будет теперь с Ефимовой?

— Её будут лечить, — недовольным тоном ответила Наталья Ивановна. — Вы что, не слышали выступление прокурора?

— И всё?

— Поймите, потерпевший, — не скрывая своего раздражения, сказала Наталья Ивановна. — В этом деле нет виновных.

— То есть, как нет виновных? — растерялся Георгий Захарович.

— Так, нет и всё, — пожав плечами, она перешагнула порог своего кабинета. — Ефимова не может быть признана виновной в этом преступлении. Таков закон. Она просто больна.

— Это что же получается, во всём этом английский писатель тогда виноват? — уже с явным возмущением спросил Георгий Захарович.

— Марк Твен — американский писатель, — строго поправила его Наталья Ивановна.

— Ну да, американский… — согласно закивал головой Георгий Захарович и, понизив тон, задал главный вопрос, интересовавший его с самого начала этого процесса: — А что, её никак нельзя наказать, как положено? По всей строгости…

В другой ситуации судья Олухвер могла бы найти несколько фальшивых слов для утешения родителей погибшего и более подробно разъяснила бы положения уголовного закона, касающиеся особенностей тех мер, которые применяются к психически больным преступникам, но, к сожалению, в этот момент она слишком торопилась к себе в кабинет — тугая резинка новых трусов глубоко врезалась в её жирный живот и требовала немедленного уединения.

— Я вам очень сочувствую, — грубо ответила она и хлопнула дверью перед лицом Георгия Захаровича.

В первые дни пробуждения природы от зимней спячки русская весна напоминает серое утро немолодой и одинокой женщины — некрасивая и стервозная, оторвавшись от долгого сна, она даже не находит в себе силы приукрасить себя. Медленно, с затаённой злобой на действительность, принимается она за свою унылую работу, которую видит, главным образом, в напоминании людям о чём-то нерадостном. В каждой среде обитания человека, а уж особенно в городе, эта русская напасть непременно растопит белый снег в грязь, оголив пожухлую траву и мусор на газонах, спрячет ямы на дорогах в мутные лужи и мокрой печалью покроет крыши и стены домов. Окутав города серыми облаками и тёплой сыростью, она выползет за городскую черту к почерневшим полям и опустевшим лесам, чтобы напоить их нечистой влагой. Даже там, где люди находят своё последнее пристанище, вид могил с поникшими на них крестами или неровно стоящими памятниками в раннюю весеннюю пору вызывает не только грусть и горестные переживания за тех, кто уже завершил свой жизненный путь, но и растерянность из-за осознания конечности любой жизни и бессмысленности её подчинения достижениям материального мира. Пугающая своей тишиной пустота вокруг и слишком рыхлый снег под ногами вынуждают задуматься об этом.

Как и большинство старых деревенских кладбищ, то, где был похоронен Анатолий Сальцов, было местом забытым, куда уже почти никогда не приходят люди. Многие из тех, кто когда-то ходил сюда отдать дань памяти своим близким, тоже ушли вслед за похороненными здесь. Но на могиле Толика каждый год в первые весенние дни появлялись искусственные красные розы. Неувядаемые под дождём и солнцем они стояли здесь до следующей весны.

Сегодня от могилы Толика так же, как и в прошлом году, в мокром сером снегу тянулись следы к калитке кладбища, а прошлогодние, утратившие свою алую окраску розы были заменены на новые.

Поддерживая друг друга, по-старчески тяжело и медленно родители Толика вышли к дороге и сели на скамейку разрушенной автобусной остановки деревни "Селянино". Когда-то будка этой остановки была кирпичной, но в "перестройку" её разобрали на личные нужды местные жители.

Сидя в ожидании автобуса, Георгий Захарович несколько минут задумчиво смотрел на свою родную деревню. Здесь прошло его детство. После окончания семи классов он с небольшой котомкой в руке пешком ушёл отсюда в город — поступать в ремесленное училище.