Читать книгу - "Создатель ангелов - Стефан Брейс"

Святой Иосиф, утешение несчастных, молись за нас.

Святой Иосиф, надежда болящих, молись за нас.

Святой Иосиф, покровитель умирающих, молись за нас.

Святой Иосиф, гроза дьяволов, молись за нас.

В последнем отчете об Эгоне Вайсе было написано, что пациент умер в возрасте тридцати лет от удушья, которое последовало из-за того, что он проглотил свой язык.

В промежуточном отчете о Викторе Хоппе, который был написан примерно в это же время, значилось следующее: «Умеет говорить. К сожалению, нечленораздельно».

* * *

Две женщины приехали из самой Вены. У них была особая просьба, в которой им уже отказали другие врачи. Почти все говорили, что их желание невозможно исполнить, по крайней мере, в ближайшие годы. Сами они были уверены, что после рождения Луизы Браун возможно всё, и возражения докторов были скорее этического, чем практического порядка.

— Это потому, что мы — лесбийская пара? Из-за этого? По-вашему, мы этого не достойны? — постоянно спрашивали они докторов.

— Нет, это невозможно. Просто невозможно.

Один доктор сказал:

— Это запрещено.

Из-за этого их решимость только возросла.

В конце концов они поехали за границу. Может быть, в Германии подобное разрешалось.

Они записались на прием к доктору Хоппе 11 ноября 1978 года.

— Мы хотим ребенка, — сказала одна из них.

— От нас двоих, — пояснила вторая.

Обеим показалось, что доктор смотрел на них, будто они говорят на непонятном языке. Все надежды, которые они лелеяли во время путешествия на поезде до Бонна, в тот же миг улетучились. Они почувствовали себя смешными и наивными и уже почти поднялись, чтобы уйти, когда доктор вдруг сказал, что это возможно.

Они удивились и настойчиво повторили, что хотят, чтобы это был ребенок от них двоих. Как если бы они были мужем и женой. Чтобы он унаследовал физические качества их обеих.

— Это возможно, — повторил доктор, — но не сразу.

— У нас все с собой, — сказала одна женщина, а другая вытащила из сумки папку и стремительно сунула ее доктору под нос. — Результаты мазков, анализы крови, наши циклы. Сейчас у нас обеих благоприятный для зачатия период.

— У нас месячные в одно и то же время, — с гордостью заявила другая, обменявшись понимающим взглядом со своей подругой. — Это редкость, правда?

— В монастырях у монахинь менструальные циклы всегда совпадают, — сухо отреагировал доктор.

Женщины несколько оторопели. Доктор раскрыл папку и стал перелистывать страницы.

— Как велик шанс, что это получится, герр доктор?

— Я не занимаюсь прогнозами, — ответил он.

Женщины чувствовали себя в его присутствии неловко, это было первым, о чем они сказали друг другу, когда вышли от него. Но что значила неловкость по сравнению с такой хорошей новостью.

— Приходите завтра, — сказал он, после того как обследовал их обеих. — Завтра мы начнем.

Поначалу он хотел прогнать женщин. Он должен был прогнать их. Но все-таки сказал им не то, что хотел. Он сказал то, о чем подумал в порыве, но чего нельзя было говорить вслух.

— Это возможно, — сказал он.

Когда Виктор услышал свои собственные слова, было уже поздно. Его замечание о возможности получить результат, но «не сразу» женщины поняли неправильно. Или он сам неправильно выразился.

В тот момент, когда они объявили ему свое желание, он мигом сообразил, как можно его осуществить. Теоретически это было возможно. Ему надо было соединить ядра любых клеток этих женщин в оплодотворенной яйцеклетке, из которой он предварительно удалил бы ядро. Этот опыт он многократно проделывал во время учебы в университете, хотя тогда делал это с яйцами лягушек и саламандр.

— Это возможно, — так он сказал им.

Но уже в следующий момент перед ним встали практические сложности. Человеческие яйцеклетки в тысячу раз меньше, чем у амфибий. К тому же при опытах с последними получившийся эмбрион никогда не вырастал до размеров взрослой особи.

Поэтому-то он и добавил, что все возможно не сразу. Он имел в виду, что ему еще нужно время. Месяцы, а возможно, и годы.

Но его первая фраза вселила в женщин надежду, и они ухватились за нее. И тогда доктор Хоппе не посмел их разочаровать. Поэтому он снова сказал вещи, которые их удивили. А потом уже не мог вспомнить, что именно.

Он обследовал женщин. Одна из них предложила оплодотворить их обеих. Может быть, она сказала это в шутку, но доктор так не посчитал. Ее слова заставили его задуматься, и он понял, какой уникальный шанс могут предоставить ему эти женщины.

И тогда он решил, что начнет уже на следующий день, хотя и знал, что еще слишком рано. Ему еще надо было потренироваться. С другими животными клетками. С мышами. Или кроликами. Но этого он не сказал. Возможно, они передумали бы, если бы он попросил их вернуться только через полгода.

На другой день они пришли в назначенное время, и он провел операцию. Но с неоплодотворенными яйцеклетками. Они этого не знали. Таким образом, он в любом случае выигрывал месяц.

У обеих женщин месячные задержались на неделю. Все эти семь дней они явно чувствовали, что беременны, и возбужденно рассказывали ему об этом. Но потом плод, должно быть, незаметно покинул организм.

Для верности они спросили доктора, так ли это было на самом деле. Он ничего не отрицал, хотя и знал, что плода там никогда не было. Этим Виктор Хоппе вселил в них еще большую надежду. И снова подсадил обеим женщинам неоплодотворенные яйцеклетки, потому что в то время был еще очень занят экспериментами.

На тот момент ему удалось добиться следующего результата: он вырастил эмбрионы мышей из двух женских яйцеклеток, но ни один из них не вырос в живую мышь. С человеческими клетками доктор продвинулся не дальше слияния ядер. Тем не менее уже на этом этапе он достиг необычайно важных результатов.

Виктор работал над несколькими опытами одновременно и начинал один эксперимент, не успев закончить другой. Только иногда он что-то записывал. Честно говоря, слишком мало. Даже для него самого. «Успеется», — думал он, в то время как в голове уже был следующий этап эксперимента или совсем другой эксперимент. Его мысли были похожи на костяшки домино, выстроенные одна за другой: как только падала одна, другие падали за ней сами собой.

15 января 1979 года обе женщины опять появились у него. Он хотел бы отложить их приход, ему нужен был еще один месяц. Но они настояли, и Виктору пришлось сдаться, потому что в противном случае они, возможно, обратились бы куда-нибудь еще.

— Герр доктор, на этот раз все получится?

— Поживем — увидим. — Он ожидал этого вопроса и заранее подготовил ответ.