Читать книгу - "Карта мира - Кристиан Крахт"

Я знаю, что вы, дорогой читатель, думаете, о да! Мол, в своих азиатских историях господин Крахт рассказывает одни небылицы. Он слишком многое приукрашивает. Он старается описать мир более приятным, чем тот есть на самом деле. Но жизнь в Бангкоке — не бесконечное чаепитие на террасе Oriental Hotel. Быть такого не может, думаете вы, чтобы дома у господина Крахта то и дело появлялись все эти странные писатели и сомнительные хорватские послы и чтобы они целыми днями ничего другого не делали, кроме как болтали о сандалетах Prada, слушали Иму Сумак[181]и читали друг другу стихи Т. С. Элиота. Где же тогда все земное — где грязь, повседневность, где то, что считается нормальным? Где банальные служащие и еще более банальные секс-туристы, где бедность и отчаяние?

Поэтому, дорогой читатель, сегодня я хотел бы, наконец, поведать вам об одной из странных теневых сторон города. А именно — о своих переживаниях в немецком посольстве. Все было так: паспорт моей спутницы оказался просроченным, и она подала заявление о выдаче ей нового. А поскольку моя спутница не привыкла обременять себя такими вещами, я предложил, что сам заберу ее новый заграничный паспорт. Итак, ровно в восемь тридцать утра я стоял во внутреннем дворе немецкого посольства — аккуратно причесанный, с соответствующей бумагой в руках.

Нужно было вытянуть номер очереди, стало быть, я его вытянул и принялся ждать. Я уселся на стул, откусывал по кусочку от круассана, который мне дала с собой моя спутница, и рассматривал внутренний двор. Светило солнце, и несколько воробьев дрались за крошки под моим стулом.

Весь внутренний двор заполняли немцы, одни мужчины. Они сидели на скамейках или стояли, прислонившись к стенам посольства, и сильно потели, хотя было еще рано и совсем не так жарко. Все пришли в шортах и облегающих футболках, среди них было много усатых. Здесь собрались, наверно, человек триста. Я долго смотрел на этих немецких мужчин, прежде чем заметил, что каждый из них привел с собой женщину — таиландку. Некоторые женщины держали своих немчиков за руку, иные стояли в сторонке, стыдливо уставясь в землю или обкусывая ногти.

В чем секрет притягательности одутловатых, очевидно немытых немцев для изящно-миниатюрных, приличного вида таиландок? Очень просто: все эти женщины ждали виз. Мужчины пообещали, что женятся на них, и теперь они ждали разрешения поехать в Германию, на холодную родину своих новых мужей. Все это настроило меня на задумчивый лад, и я сам не заметил, как доел круассан.

Рядом со мной какой-то мужчина заполнял формуляр, а я заглядывал ему через плечо. Он, похоже, был здесь, во внутреннем дворе немецкого посольства, единственным немцем, который не привел с собой таиландки. Зато его сопровождала немецкая женщина. Она явно исполняла роль дирижера и подсказывала ему, что писать, я же наклонился поближе, чтобы прочесть фамилию, которую он только что внес в предусмотренную для этого графу. Он написал: «Супруги Эенбом».

Господину Эенбому было, вероятно, лет шестьдесят. Заполняя бланк, он непрерывно дымил сигаретой, а волосы он зачесал от левого уха наверх, чтобы прикрыть лысину. В нагрудном кармане его рубахи с короткими рукавами торчало несколько шариковых ручек. Не знаю почему, но мне понравился господин Эенбом. Он, как ни странно, сразу производил впечатление честного человека. Я вгляделся пристальнее. В верхней части его формуляра был изображен федеральный орел, а под ним значилось: «Заявление с просьбой о предоставлении помощи в немецкое посольство, Бангкок».

Знаю, что вести себя подобным образом неприлично, но теперь я просто не мог удержаться от того, чтобы заглянуть в формуляр еще раз. Капля пота скатилась с носа господина Эенбома и упала на бумагу. Госпожа Эенбом, недовольно хмыкнув, что-то сказала мужу. Господин Эенбом кивнул, поправил соскользнувшие с лысины пряди волос и написал на листке следующее: «Моя жена и я забронировали в авиакомпании LTU билет в Бангкок. Но оказалось, что в банкоматах Бангкока я не могу получить деньги по карте ЕС. Я не знал об этом заранее. Мой лимит по Mastercard тоже уже превышен. Теперь мы остались совершенно без денег, а наш обратный полет (LTU) в Германию состоится лишь через две недели. Мы просим о помощи».

Я откинулся на спинку стула. Черт побери! Я вдруг почувствовал величайшее уважение к работе немецкого посольства. Разве такое бывает? Как грандиозно, как демократично, как любезно — совершенно не по-немецки. Я сразу пришел в прекрасное настроение, наклонился к чете Эенбом и сказал: