Читать книгу - "Королева красоты Иерусалима - Сарит Ишай-Леви"

Внезапно он поднимает глаза и говорит:

– Роза, что ты тут стоишь как истукан? Пойди на улицу, посмотри, где девочки.

Чемодан уже уложен, девочки играют во дворе. Сейчас – она знает – начнется спектакль: как только Луна увидит, что Габриэль стоит с чемоданом у двери, она примется плакать. Девочке десять лет, а плачет как маленькая. Бросается на землю: «Папа, папочка, не уходи!» Сестры присоединяются к ней – и все вместе, хором: одна визжит, другая вопит, и битый час не оставляют своего папу в покое, виснут на нем, хватают за ноги, Луна одной рукой держит его за руку, а второй вцепляется в дверь и не дает ему пройти. Надо же, дивится Роза, сколько сил у этой фляки, встала как стена между отцом и дверью. И Рахелика плачет, и маленькая Бекки плачет – сама не знает почему, но раз сестры ревут, так и она не отстает. А Габриэль – у него сердце разрывается, и если они не уймутся, он опоздает на поезд. И пока Роза не придет на помощь и не оторвет от него Луну силой, он не может выйти со двора. Он даже не прощается с Розой, он уже на улице Агриппас, там его ждет такси, которое отвезет его на вокзал на Дерех-Хеврон, и оттуда поездом до Яффо, а после короткой остановки в Тель-Авиве он сядет на пароход и поплывет в Бейрут.

Роза остается во дворе с рыдающими дочками. Луна бросается на каменные плиты и орет, будто ее режут, Рахелика держится за мамин передник и тоже плачет, а маленькая Бекки держит ее за ноги. Когда дочки так себя ведут, Роза чувствует себя совершенно беспомощной. Соседки не вмешиваются, они знают, что не пройдет и получаса, как все успокоится, и, пока благополучно не вернется Габриэль, Роза будет твердой рукой вести дом и заниматься девочками. Они ничего не знают о той войне, которую она изо дня в день ведет с Луной, и о словах, которые наглая девчонка швыряет ей в лицо. Сейчас она лежит на каменных плитах, колотит ногами и вопит: «Папа, папа!» – как будто он ее слышит. А сеньор Эрмоза едет в поезде, читает газету и смотрит в окно, он уже забыл о плаче и о криках дочерей, да и о ней тоже. О да, у него на душе спокойно. Чего бы только она не сделала, чтобы поменяться с ним местами. Две недели без Луны прибавили бы ей здоровья.

Она оставляет орущую Луну во дворе, берет за руки двух других дочек и уводит в дом. Рахелика уже успокоилась, а Луна, упрямая как ослица, все еще во дворе. Уже полчаса прошло, а она все не перестает кричать и мешать соседям.

– Оскот!^[57]

Это Атиас, сосед, прикрикнул на Луну. Ох, какой стыд, как эта девчонка позорит ее перед соседями!

Наконец воцаряется тишина. Рахелика и маленькая Бекки сидят за столом, и она ставит перед ними ужин: вареное яйцо и нарезанные свежие овощи, стакан молока и ломоть белого хлеба с оливковым маслом, посыпанный заатаром. Рахелика ест с аппетитом и кормит маленькую Бекки, а та не перестает болтать.

Роза смотрит на обеих девочек и думает: какая же хорошая жизнь могла бы у меня быть, если бы не Луна! Но тут же пугается: да что это за мысли такие, что я за мать, нужно вымыть рот с мылом, как я поступаю с Луной, когда она дерзит.

Луна еще не вернулась в дом, хотя крики ее стихли. Роза не волнуется – пусть поварится в собственном соку, потом все равно приползет на четвереньках.

Девочки уже закончили есть, и Роза греет для них тазик. Она купает Бекки, а потом Рахелика моется в той же воде. Габриэль терпеть не может, когда она так делает, но его сейчас нет, а воду тратить жаль, мыла жаль еще больше. Деньги не растут на деревьях, она не выносит расточительства.

Когда девочки уже надели ночные рубашки и собираются лечь в постель, Рахелика вдруг спрашивает:

– Мама, а где Луна?

И только тогда Роза сознает: прошло уже несколько часов с тех пор, как крики Луны стихли, а в дом она так и не вернулась.

Роза выходит во двор, туда, где на плитах лежала Луна. Пусто.

– Луна! – зовет она, но никто не отвечает. – Луна! Я иду к тебе с тапкой! – угрожает она. – Где ты?

Уже все соседи вышли во двор, заслышав ее крики. И только тогда Роза понимает, что Луна и в самом деле исчезла.

– Дио санто, что мне делать с этой девчонкой? Только этого мне не хватает – чтобы с ней что-то случилось. Габриэль убьет меня!

У нее начинается истерика, и соседка Тамар говорит:

– Успокойся, Роза, наверняка же она где-то здесь, в квартале, куда ей еще идти? Я останусь присмотрю за малышками, а ты иди с мужчинами искать Луну. Не теряй времени!

Они с соседями бегут искать Луну в извилистых переулках Охель-Моше, в саду, в самом центре квартала. Боже, только бы не упала в колодец, закрадывается страх в ее сердце. В саду кромешная тьма, Атиас приносит керосиновую лампу и освещает края колодца. Он осматривает все ямы в саду и еще велит своему сыну Аврамино забраться на дерево – вдруг Луна прячется там среди ветвей. Но нет, девочка исчезла.

Роза уже на грани обморока. Господи, господи, пускай она найдется, пускай с нею ничего не случится! Если, не дай бог, с девочкой что-то случилось, пропала моя жизнь, пропала семья… Соседи, видя ее состояние, стараются ее приободрить: не волнуйтесь, Роза, Охель-Моше – место маленькое, куда ей тут деваться? Мы ее мигом найдем! И не признаются, что ими тоже начинает овладевать страх: а вдруг и вправду с девочкой случилось что-то ужасное? Тяжелые времена настали, евреи воюют с евреями, да и арабы теперь не те, что прежде, похищают евреев, режут их. И еще бывают больные люди, не к ночи будь помянуты, а у девочки кудри цвета бронзы и зеленые глаза. Только бы не случилось чего с дочкой Габриэля и Розы…

Моше – место маленькое, куда ей тут деваться? Мы ее мигом найдем! И не признаются, что ими тоже начинает овладевать страх: а вдруг и вправду с девочкой случилось что-то ужасное? Тяжелые времена настали, евреи воюют с евреями, да и арабы теперь не те, что прежде, похищают евреев, режут их. И еще бывают больные люди, не к ночи будь помянуты, а у девочки кудри цвета бронзы и зеленые глаза. Только бы не случилось чего с дочкой Габриэля и Розы…

Они ищут и ищут, уже глубокая ночь, а девочки простыл и след. Роза сидит на ступеньках у ворот квартала, посреди улицы Агриппас, обхватив голову руками, и рыдает.

Внезапно откуда-то появляется джип британской полиции и останавливается рядом с Розой. Из него выходит Матильда Франко, а лицо у нее, о господи, раскрашено, как у тех девушек, что продают свое тело. На ней платье в обтяжку, нейлоновые чулки и туфли на таких высоких каблуках, что если вдруг она с них упадет, то сломает себе шею. И пусть ломает, шлюха. Роза смотрит на нее, словно увидела черта, и все соседи стоят у ворот Охель-Моше, от потрясения разинув рты. Они слышали о британском офицере Матильды, но никогда не видели своими глазами. И отец Матильды, Меир Франко, явно хочет провалиться сквозь землю, а мать, Виктория Франко, крепко держит его за руку, чтобы он не поднял ее на дочь. Ну а сама Матильда стоит перед сидящей на земле Розой и удивленно спрашивает, что случилось.