Читать книгу - "Расследование доктора Данилова - Андрей Шляхов"

Шутками отделаться от Елены было невозможно. Пришлось сказать, что «растворители» предназначаются для субботнего дежурства.

— Как будут действовать товарищи в погонах, я не знаю, — сказал Данилов, — но хотя бы в этом отношении буду спокоен. На «растворители» я грешу больше, чем на препараты…

— А что, если ты ошибаешься? — спросила Елена. — Что, если подменяются не «растворители», а препараты? Представляешь, какой поднимется шум, если инъекция, сделанная с использованием твоего физраствора, приведет к очередному летальному исходу? Хочешь, чтобы тебя притянули как соучастника? Послушай моего совета — оставь эти банки-бутылки дома!

— Если притянут, то я объясню, почему так поступил, — спокойно ответил Данилов. — А банки-бутылки дома не оставлю. Используя их, я наполовину снижаю вероятность гибели моих пациентов и это самое главное. Я бы и препаратами затарился, да не имею такой возможности.

— Ты хоть чеки-то сохрани, — посоветовала Елена. — На всякий случай.

— Я их не только сохранил, но еще и отсканировал на всякий случай. И аптекарша, если что, подтвердит, что я у них в аптеке затаривался, мы с ней знакомы…

— Так-так! — Елена нахмурилась и уперла руки в бока. — С этого момента прошу излагать подробнее. Что за знакомая аптекарша? Небось, какая-нибудь томная дева из Старого Оскола?

— Из Великого Устюга, — Данилов улыбнулся во все тридцать два зуба и мечтательно прикрыл глаза. — Роскошная девушка, между прочим — победительница конкурса красоты «Снегурочка 2020»…

— А вот и врешь! — усмехнулась Елена. — В прошлом году со всеми этими карантинами конкурсов не проводили!

— Почему же! — возразил Данилов. — Проводили онлайн с дистанционным голосованием…

От шутливого препирательства (на самом деле аптекарше Полине Федоровне было за шестьдесят) отвлек телефонный звонок. Увидев на дисплее буквы ДА, Данилов ушел на кухню и закрыл за собой дверь — Мария Владимировна обожала подслушивать взрослые разговоры.

— Все рассказал, и про Ларису тоже, — доложил Денис Альбертович. — На днях начнут работать. Твоя идея с заменой лекарств оказалась верной. Они именно так и собираются действовать. Завтра я должен найти помещение, в котором можно будет производить замену. Видимо придется и сестру-хозяйку ставить в известность, кроме как у нее этого делать негде.

Комната сестры-хозяйки с помещением для временного хранения грязного белья находилась за пределами отделения, около входных дверей.

— Вряд ли это хороший вариант, — сказал Данилов. — Слишком близко к отделению, да и лишняя огласка не нужна. Я с твоей сестрой-хозяйкой общался мало, но успел заметить, что она очень разговорчивая. Спросишь «как дела» — полчаса ответ будешь выслушивать. Лучше подыщи другой вариант.

— Какой?

— В жизни не поверю, что в двух корпусах, на пути от аптеки до отделения, нет ни одного пустующего или ремонтируемого помещения…

— Есть, конечно, но кто мне ключ даст?

— Зам по АХЧ, ясное дело.

— Ничего ясного! — раздраженно сказал Денис Альбертович. — Все, что узнает один из замов, через полчаса будет знать вся администрация. А через час — вся больница. Нет, я уж лучше Людмилу Захаровну привлеку…

— Зачем тебе рассказывать правду? — удивился Данилов. — Скажи, что ключ тебе нужен для романтических встреч с одной дамой, которую ты не хочешь компрометировать. Зам по АХЧ тебя поймет, у него на физиономии написано, что он тот еще котяра. И выглядеть все будет логично, ведь уединяться с дамой в своем кабинете ты не можешь. Вот если завпатанатомией будет просить ключ, то это будет выглядеть подозрительно, а тебе можно. А заму по АХЧ ты преподнеси что-нибудь в знак благодарности, бутылку или одеколон, он же тебе еще не раз пригодится.

— Вот получу от тебя мартель и преподнесу, — пообещал Денис Альбертович.

«Две бутылки вместо одной покупать тебе придется», подумал Данилов, но вслух этого не сказал. Какой смысл попусту молоть языком?

Примерно класса с шестого, с тех пор, как он на спор сумел просидеть под водой одну минуту и шесть секунд, Данилов считал выдержку одним из главных своих качеств. В беспокойные моменты бытия ему доставляло удовольствие думать: «да пусть все идет кувырком, я даже глазом не моргну!». Но в конечном итоге оказалось, что он, мягко говоря, обольщался. В пятницу днем нетерпение достигло такого апофегея, что просто невозможно было усидеть на кафедре. Быстро сделав то, что нельзя было не сделать, отложив на понедельник то, что можно было отложить, Данилов поехал в девяносто пятую больницу. В отделении он сразу же наткнулся на Ирину Константиновну, которая затащила его в свой кабинет и рассказала последние новости. Собственно, новость была всего одна — сегодня Ирина Константиновна впервые совершила обмен препаратов, полученных в больничной аптеке на те, что ей привезли «сотрудники» (она так и называла их — «сотрудниками»).

— Приятно иметь дело с организованными людьми — привезли все тютелька в тютельку и ждали меня заранее… — говорила она звонким шепотом. — Управились буквально за минуту. Я покатила свою тележку дальше, а они стали складывать все в сумки… Чувства странные, Владимир Александрович, даже очень… Как будто я играю роль в какой-то детективной пьесе. Никогда не могла представить, чтобы в нашей богадельне творилось нечто подобное… Ужас! Я просто в шоке! Поверить не могу, что люди могут дойти до таких крайностей!.. И самое неприятное, что поговорить не с кем. Денис Альбертович весь в себе, замкнулся и молчит, хорошо, что вы пришли, есть с кем поделиться… Вы тоже считаете, что Лариса Кирилловна способна на такое?.. У меня лично в голове не укладывается…

— Люди подчас и сами не представляют, на что они способны, — ответил Данилов, не имевший привычки сокрушаться и ужасаться. — Давайте дождемся результатов, тогда все и уложится.

— Ужас! — повторила Ирина Константиновна и тут же осеклась. — Простите, вы, наверное, по делу пришли, а я вас гружу своими эмоциями.

— Пустяки! — махнул рукой Данилов. — Хотел, как обычно, проглядеть истории, вдруг попадется что-то интересное. А то во время дежурства спокойно поработать не удается — то одно, то другое.

— Это так, — согласилась Ирина Константиновна. — Говорят, что семьдесят шестую больницу снова собираются перепрофилировать на «корону», тогда у нас нагрузка возрастет вдвое.

— Это ничего! — бодро сказал Данилов. — Главное, чтобы летальность снизилась…

Достоверности ради он около сорока минут листал в ординаторской истории болезни, а когда услышал в зале голос заведующего отделением, вышел пообщаться. Однако, Денис Альбертович сегодня был не в настроении — смотрел исподлобья, отвечал односложно, в кабинет не пригласил. «Переживает, — подумал Данилов. — Закономерно, что там… Если верить в то, что Перегудова ни в чем не виновна, то вся эта проверка выглядит как предательство… Ничего, скоро все выяснится, если, конечно, не будет утечек информации». В отношении Ирины Константиновны Данилов был совершенно спокоен, а вот Денис Альбертович вызывал у него некоторые опасения. Неровен час, решит рассказать обо всем своей бывшей пассии или, что того хуже, попробует самостоятельно ее прощупать. Оставалось уповать на благоразумие и на то, что нынешняя должность Денису Альбертовичу дороже былых воспоминаний. Радовало только одно — завтра не придется тащить в отделение «растворители». Да и вообще хорошо — не придется напрягаться по поводу каждого назначения, а то Данилов уже поймал себя на том, что он невольно-бессознательно начал стараться назначать пациентам как можно меньше инъекций, ведь каждая из них могла оказаться смертельной.