Читать книгу - "Выгон - Эми Липтрот"

Я начала пользоваться мобильным приложением с GPS, чтобы отслеживать маршрут своих дневных прогулок по Папею вдоль овечьих следов и отметок высокого уровня воды. Я строю свою карту в границах острова, и где-то между этих линий проступает мой портрет. Совмещаю эту схему со спутниковыми картами, и рождается история. GPS-отметки показывают, как меняются мои прогулки. Сначала я гуляю как следует, прохожу большие расстояния вдоль побережья, определяю свою территорию. Однако идут недели, и я замедляю шаг: теперь мне интереснее проводить исследования, изучать пусть не такие большие пространства, но зато внимательно, спускаться по камням к речушке, искать сокровища в маленьких озерах.

Я гуляю по побережью, то и дело сверяясь с картой Картографического управления и картами Google в телефоне, прислушиваясь к своим физическим ощущениям и глазея по сторонам. Так я больше узнаю о месте, где нахожусь, выясняю, как называются небольшие бухты и каменные плато в окрестностях Северного холма. Кажется, в озере Келди будет здорово плавать в отлив, а залив Мэд темный и бурный. Эти места – Снэк, Эриваль – существуют одновременно онлайн и у меня под ногами.

Оркни и Шетланды часто изображали как бы в отдельной рамке на краю карты, скорее к востоку от Великобритании, чем к северу. Теперь же карты Google простираются вокруг всего земного шара. Поздно ночью я читаю в «Википедии» об острове Сул-Скерри, а также изучаю его спутниковое фото. Остров находится к западу от Выгона, прямо за горизонтом, и весной, в период спаривания, там обитают тысячи тупиков и олуш. Кажется, будто в этих уголках интернета особенно сильный прилив, меня так и тянет сюда.

Приложение Sky Map позволяет, ткнув телефоном в ночное небо, узнать, какие звезды и планеты находятся в этом направлении. Как-то ночью друг спрашивает, что там за яркая звезда, я отвечаю, что это вроде бы не звезда, а Юпитер, и приложение подтверждает мою правоту, укрепляя мою уверенность в том, что хоть как-то астрономией я овладела. Программа указывает линию горизонта, как ватерпас, и даже в самые ветреные и темные ночи сохраняется некая стабильность и уравновешенность, хотя бы цифровая. Там, внизу, на другом конце планеты, находится Международная космическая станция, этой ночью она видна только жителям Южного полушария. Находящиеся на борту МКС космонавты постят в Twitter фотографии местных видов, а мы, земляне, отвечаем снимками с длинной выдержкой, на которых запечатлена МКС – полоска света, летящая мимо континентов.

Как-то утром мне приходит уведомление в Facebook о том, что возле западного побережья Оркни были замечены охотящиеся на дельфинов косатки, которые направляются к северу. Иду на Северный холм высматривать их. Я хорошенько утеплилась, чтобы ничего не отвлекало меня от наблюдений. Не вижу никаких китов, но вдруг в поле зрения попадает огромный корабль – совсем ненадолго, почти сразу же ускользает. Думаю, это может быть танкер, направляющийся к одной из нефтяных платформ в Северном море. Однако дома, зайдя на сайт, где можно мониторить движение морских судов, узнаю, что это российский грузовой корабль «Кузьма Минин» и плывет он в северный город Кандалакша. На сайте для отслеживания самолетов узнаю, что конденсационный след, который я как-то ясным утром, на заре, увидела высоко над Уэстреем, – это ночной самолет Lufthansa, следовавший из Лос-Анджелеса во Франкфурт.

Я уделяю много времени изучению разных вещей, лезу всё глубже и глубже, и это окупается. Фотографии с длинной выдержкой сверхъестественно светятся. В браузере открыто столько вкладок, что я чувствую себя всезнающей. Наблюдаю за тем, как линии мирового транспортного движения словно танцуют и пересекаются, но никогда не сталкиваются друг с другом – совсем как стаи скворцов.

Морских птиц ловят и закрепляют на них спутниковые трекеры, регистраторы GPS-данных, чтобы узнать, какой путь они проделывают в поисках пищи, – зачастую так впервые можно получить эту информацию. Один глупыш, которого Иван и Джульет поймали на Копинсее, слетал аж в Норвегию, прежде чем вернуться в свое гнездо. А коростелей с помощью дневных геолокаторов обнаружили и вовсе в Африке. Локаторы перестали работать, когда птицы решили завершить свое путешествие и загнездиться в густой листве, которая блокировала доступ света. Этим летом, катаясь на каяке, мама увидела в Скапа-Флоу китовую акулу, – удивительное дело, но их в наших морях становится всё больше. Исследователи снабдили трекерами двадцать китовых акул на западном побережье Шотландии, и теперь мы можем наблюдать за их передвижениями в интернете, практически в режиме онлайн, лишь с небольшой задержкой.

Я же не слежу за загадочными или находящимися на грани вымираниями видами, а провожу полунаучное исследование себя самой, измеряю глубину своей души. В моем аккаунте на last.fm отображаются все песни, которые я слушаю, списки любимых исполнителей постоянно обновляются, сайт выдвигает всё новые рекомендации. Facebook тоже отслеживает, с кем из друзей я общаюсь чаще. Я стараюсь заполучить новые ретвиты и сделать так, чтобы мои посты получали приоритет в ленте. Я захвачена динамичным процессом самоопределения, заворожена каталогизированием своей повседневной деятельности и передвижений: ставлю виртуальные галочки, планирую новые дела. Информации, которую я собираю, нет конца и края. Я записываю свои циклы сна, изучаю сны. Я даже скачала программу, которая отслеживает мой менструальный цикл, и теперь наблюдаю за тем, как он синхронизируется с лунным: луна растет и убывает в другом окне браузера.

Как-то поздно ночью, во время шторма, я записываю из окна своей спальни в Розовом коттедже шум дождя и ветра. Согласно моему приложению-шумомеру, гул стихии, который я слышу из кровати, в среднем достигает шестидесяти восьми децибел, что примерно соответствует уровню громкого разговора и мешает уснуть. Такие звуки мне знакомы, я слышала их из своей детской спальни на ферме. А еще я помню, как орала собеседникам в ночных клубах прямо в уши, пытаясь перекричать музыку. Но сегодня мои единственные компаньоны – ветер и телефон.

Я записываю грохот биения волн о скалы на Фоул-Крейге; записываю гогот серых гусей, которые ни с того ни с сего иногда просыпаются поздно ночью и начинают шуметь; записываю ветер в телеграфных проводах и знакомое жужжание пропеллерного самолета. А потом я выкладываю эти записи в интернет – этакие двадцатисекундные зарисовки жизни на острове, что-то вроде стихотворений.

Иногда интернет – вся эта жизнь в сети – лишь усугубляет мое одиночество. Когда болтаешь по скайпу, но смотришь скорее на экран, чем в камеру, возникает рассинхрон: это уже не вполне зрительный контакт. Встречаясь вживую, мы ведем себя неуверенно, моргаем, медлим с ответом. Мы слишком много времени проводим онлайн, реальная жизнь превратилась в еще одно окно браузера. Зачем отправляться на природу, если можно смотреть документалки о природе на YouTube, лежа в кровати под электрическим одеялом?

Я просыпаюсь среди ночи с какой-то непонятной тревогой и тянусь к телефону. Интернет всё еще остается местом, где я ищу утешения. Раньше я часто постила что-то по пьяни. Я недавно провела генеральную уборку, подчистила следы, которые, напившись, оставляла в разных уголках интернета с разных аккаунтов. Изливала там свою душевную боль, как красное вино неосторожно проливают на скатерть.