Читать книгу - "Мелодия жизни. Роман - Дмитрий Комогоров"

Март вступил в полноправное владение, но зима и не думала сдавать позиции и продолжала держать круговую оборону. Целыми днями шел снег, мороз рисовал узоры на окнах, а люди морщились от встречного ветра.

Десятое число первого месяца весны – не просто день, когда все цветочные магазины города начинают приходить в себя от сумасшедшего потока мужчин-покупателей всего пару суток назад; но и день рождения Виты. Она не хотела отмечать это событие, но Влад убедил отпраздновать вдвоем: дома, тихо и мирно, но с подобающим настроением. Небольшое затруднение вызвало то, что Влад был занят на работе до самого вечера.

Он уже два месяца как отказался от ведения рубрики кинорецензий, но свободного времени от этого у него не прибавилось – работа пошла интенсивнее, когда главный редактор объявила, что к середине лета уходит на пенсию, а следовательно место освобождается. Помимо Влада в неофициальной гонке за эту должность приняло участие еще трое редакторов, и каждый из них не собирался оставаться в стороне. Предстояла неслабая конкуренция, но обещанная награда того стоила.

За последнее время уровень кулинарного мастерства Виты заметно вырос: не раз обожженные и порезанные пальцы приносили заслуженные плоды. Теперь ни супы, ни гарниры, ни салаты не представляли собой нечто недосягаемое: всего несколько проб и ошибок – и в итоге все получалось. А стоило Вите немного поэкспериментировать со специями, так блюда получались изысканней и на вид, и на вкус. Вита полностью заменила Влада на кухне. К своему дню рождения она также вызвалась приготовить праздничный ужин.

Влад возвращался домой в предвкушении. Он долго ломал голову, что подарить подруге. Никакая бижутерия или драгоценности ее не интересовали. Что-либо из одежды – тоже не то. Необходим был тот подарок, который оказался бы не только полезным, но и тем, что отвлечет Виту, займет голову, пока она скучает дома. И, похоже, Влад нашел идеальный – или близко к таковому – вариант. Он уже отчаялся, но тут вспомнил один эпизод из рассказов Виты о детстве, который его и осенил. Сейчас подарок бережно хранился в кладовке за несколькими коробками, и Владу не терпелось преподнести его.

***

Восхитительный аромат мяса по-французски дразнил и томил в ожидании трапезы. Запеченное с картошкой и грибами, оно выглядело как произведение искусства: точь-в-точь фотография в тематических книгах и сайтах. Помимо него на столе в двух небольших тарелках были поданы греческий салат и оливье. А в качестве напитков выступил сок. Просто и элегантно. От алкоголя – что Вита, что Влад – отказались сразу. Первой он был противопоказан, а второй посчитал, что пить в одиночку в присутствии беременной подруги – лишнее. Пускай и в небольшом количестве.

– С днем рождения! – торжественно произнес Влад, поднимая фужер, который тут же со звоном встретился с бокалом Виты.

– Спасибо, – с мягкой улыбкой поблагодарила подруга.

Даже то, что они отмечали вдвоем, не означало, что оба не должны принарядиться: она, как бы это ни было в диковинку, в недавно приобретенном темно-красном платье с закрытым декольте; он в своем лучшем костюме. Влад, одновременно с восхищением, удивлением и долью переживания, смотрел, мысленно подчеркивая произошедшие за последнее время изменения: волосы стали длинней и опускались намного ниже плеч, лицом она посвежела; несильно, но заметно, по очевидным причинам, увеличилась грудь. Было трудно поверить, что это та самая Вита. Но хоть и произошло внешнее преображение, внутри она оставалась прежней, разве что вести себя начала несколько тише, чем обычно. То, что поначалу можно было принять за отрешенность и замкнутость, оказалось простым примирением. Все сожаления ушли в сторону, а сама Вита не позволяла себе вновь тонуть в унынии. Она по-прежнему улыбалась, общалась, смеялась; и разговоры о ребенке уже не вызывали неловкости. Благодаря врачу, у которого она наблюдалась, и неисчислимому количеству статей в сети на эту тему, Вита узнала многое о своем нынешнем состоянии и постепенно готовилась к новым этапам беременности.

– У меня для тебя подарок, – сказал Влад, когда с мясом на обеих тарелках было покончено. Он вышел в коридор и вскоре вернулся с деревянной конструкцией почти с него ростом. Установив ее на три ножки, он спросил: – Ты же знаешь, что это?

– Это… мольберт, – ответила Вита, пребывая в замешательстве: она ожидала чего угодно, но не этого.

– Именно!

– Но… спасибо, конечно, но почему именно мольберт?

– Помнишь, ты рассказывала о школьных уроках рисования? И что у тебя даже неплохо получалось?

– Да, но… тогда я пыталась произвести впечатление на учительницу и… в общем-то… старалась только из-за нее. А сейчас…

– …а сейчас тебе неплохо бы найти новое хобби, – с воодушевлением пояснил он. – Будем смотреть правде в лицо – ты же ничем особенным не занимаешься, пока дома.

– Как это не занимаюсь? – начала возмущаться Вита. – Я готовлю, прибираюсь…

– Это ты все делаешь для нас, – перебил Влад. – А теперь у тебя будет возможность делать что-то для себя. – Он сделал небольшую паузу, продумывая дальнейшие слова: – Вита, тебе нужно что-то, куда ты могла бы направить всю свою творческую энергию, пока не появится возможность снова заниматься музыкой. А это, – указал он на мольберт, – хороший вариант. Проконсультировавшись, я приобрел те краски, которые не нанесут вреда ни тебе, ни ребенку. И, если тебе что-то понадобится, только скажи – достану все необходимое.

Влад присел рядом, чтобы их глаза были на одном уровне. Взяв Виту за руку, он добавил:

– Я хочу, чтобы ты вновь сияла, как тогда, на сцене.

– Спасибо, Влад, – она была тронута. То, что поначалу походило на глупость, приняло осмысленную форму. – Это очень мило с твоей стороны.

Их губы слились в нежном поцелуе. Когда они разомкнулись, она, усмехнувшись, добавила:

– Ты только не жди от меня шедевров уровня Микеланджело, ладно?

– Я буду ждать твоих шедевров.

***

Уже несколько недель кресло оставалось только креслом, широкий диван перестал казаться слишком большим, а взгляды в будущее давали надежду и уверенность. Нагие, прикрытые лишь одеялом, они лежали, отдыхая. Тяжело дыша, каждый старался ни о чем не размышлять, но вновь и вновь все раздумья приводили к ощущению человеческого тепла, которое согревало как внутри, так и снаружи.

Почему мне так спокойно?