Читать книгу - "Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть 1. Страна несходства - Александр Фурман"

Появился папа и присоединился к выщипыванию Фурмана, озабоченно вопрошая: «Как же все-таки это получилось?» Фурман, всхлипывая и со страхом поглядывая на замершего противника, объяснял, что он наоборот хотел его удержать, чтобы он не сломался…

Мама стала подметать, и Фурман, увидев кучку отломившихся кактусиных деток, заплакал сильнее: «Что же теперь будет? Хозяйка нас выгонит, да?..» Его успокоили, подтвердив, что все это вышло не нарочно и никто их никуда не выгонит, но просто надо быть аккуратнее и внимательнее смотреть по сторонам.

Когда мама все убрала и поставила на место, горшок заполнили землей почти на прежнем уровне, а потом совместными усилиями вставили в него и закрепили кактус – оказалось, что повреждения не так уж и серьезны. Великан почти не изменился, если не считать отсутствия двух-трех веточек – вряд ли хозяйка помнила, где они росли. Фурмана осторожно и обильно смазали «Тройным одеколоном», столик придвинули поближе к стене, и можно было считать, что все более или менее утряслось. Фурман, правда, стал истерично требовать, чтобы они сегодня обедали не дома, и после короткого совещания ему, как пострадавшему, решили пойти навстречу. Но еще пару дней он на ощупь обнаруживал в себе притаившиеся мельчайшие ворсинки, и все тело у него тут же начинало гореть и чесаться.

3

Где-то внизу в их доме жила семья литовцев с двумя светлоголовыми мальчишками примерно фурмановского возраста. Встречались они обычно во дворе, когда одна семья куда-то собиралась уходить, а другая как раз возвращалась домой, – тут все здоровались. Для игр во дворе и места-то не было, но раз или два в холодную погоду Фурман вместе с этими мальчишками что-то строил из песка на улице рядом с домом. Младший брат почти ничего не говорил – скорее всего, не понимал по-русски, а от старшего, когда они познакомились и пожали друг другу руки, Фурман узнал, что они приехали из Каунаса и что он перешел во второй класс. Фурман, значит, был на год старше, но внешне это было не очень заметно – плечи у этого мальчишки были прямые и крепкие, и он был разве что чуть-чуть пониже Фурмана. А в Каунасе Фурман бывал, как же, – их самолет делал там посадку по дороге в Москву… Нет, в самом городе он не был, только на аэродроме. Поскольку литовцы приехали в Палангу намного раньше Фурманов, отдыхать им на момент знакомства оставалось не так уж и долго.

Однажды, пустым сереньким деньком, когда на море никто не пошел, старший мальчишка-литовец вдруг постучал в дверь и попросил Фурмана выйти на двор: мол, надо поговорить кое о чем. Фурман с доброжелательным интересом, но несколько недоумевая, спустился вслед за ним по лестнице: вообще-то до сих пор еще не случалось, чтобы эти ребята за ним заходили. Дома Фурман был один – сидел, читал, – а все остальные куда-то пошли, куда Фурман не захотел.

Выйдя на двор и повернув за угол дома, они остановились.

– Ну, так ты хотел о чем поговорить-то? – спросил Фурман, видя, что парень чего-то мнется.

– Мы сегодня уезжаем домой, ну, в Каунас. Помнишь, я тебе говорил… – почему-то с усилившимся акцентом сказал тот и располагающе улыбнулся, глядя Фурману в глаза.

– Да? Уже? Так скоро? Жалко… Мы почти и не успели поиграть вместе, а вы уже все… – сочувственно ответил Фурман, гадая, что, может, ему хотят подарить что-нибудь на прощанье, и перебирая ОБ скудные запасы. – Мы-то еще долго здесь будем… Ну, ничего – как раз сейчас погода не очень хорошая, так что будет не жалко уезжать, – добавил он, поддерживая странно затухающую беседу.

– Да… – кивнул тот, нахмурившись и явно думая о чем-то другом. – А ты сам откуда приехал, с Москвы вроде?

– Ага, из Москвы, – с готовностью подтвердил Фурман.

Это заметно обрадовало собеседника, он даже как-то внутренне загорелся:

– Значит, ты в самой Москве живешь? – зачем-то решил еще раз уточнить он.

– Ну да, в Москве. Мы живем в центре, на Садовом кольце, – со снисходительной к провинциальному недоверию тайной улыбкой и явно лишними подробностями объяснил Фурман. – А ты в Москве не был?

– Я – нет, не был. Мой отец был, несколько раз.

Похоже было, что фурмановские вопросы сбивают его с толку, и он, вдруг заторопившись и хитровато улыбаясь в сторону, сказал, как бы подводя итоги:

– Ну, значит, когда будешь в своей Москве, передай там привет из Каунаса! – и он вдруг красиво, точно и сильно ударил Фурмана снизу в подбородок.

Проснувшись, Фурман с удивлением обнаружил себя полулежащим на гибкой ржавой сетке забора. Перед ним стоял мальчишка-литовец, и спустя еще мгновение Фурман испуганно осознал связь событий: наверное, он первый раз в жизни потерял сознание – вот как это бывает!.. Это был настоящий нокаут, как в боксе! Правда, ему была совершенно непонятна причина такого грубого столкновения – и никакой вины за собой Фурман не знал: они вообще давно не виделись! В загадочных словах о «привете Москве» никакого смысла не обнаруживалось – это был простой хулиганский выпад, гадский по своей внезапности. Вдобавок, сила и умелость удара были достаточно пугающими. Поняв, что все правила отменились, но будучи абсолютно неготовым к этой новой ситуации, Фурман попытался быстро вскочить, оттолкнувшись от сетки. Неожиданно приобретенное при этом ускорение толкнуло его прямо на гордо ухмылявшегося врага. Фурман машинально ткнул его левым кулаком в живот, и тот, удивленно хмыкнув, согнулся. Продолжать драку и даже просто ударить его еще раз Фурман не имел никакого убедительного для себя резона. Поэтому он неуверенно побежал домой – но там же никого не было… «Трус…» – сипло сказал ему вслед мальчишка, с трудом разгибаясь и приседая. «Ну и ладно… Мы с тобой в расчете», – подумал Фурман, гордясь своим удачным тычком в живот.

Быстро свернув за угол, он чуть не налетел на младшего парнишку, в глазах которого явно боролись агрессивность и страх перед большим Фурманом. Фурман машинально топнул на него, и мальчишка отпрянул – невольно, а может и нарочно, загородив входную дверь. Бороться с ним, имея на хвосте еще и старшего, было бы глупо, и Фурман, и так уже обиженный и оскорбленный в своем миролюбии, повернулся и побежал по внутренней дорожке, глухо заросшей с обеих сторон высокими кустами и ведущей, как ему смутно помнилось, через соседние дворы куда-то на другую улицу.

Отбежав немного, он остановился и прислушался. Вообще-то все это было похоже на увлекательную военную игру – если бы только ему не было так грустно и тяжело на сердце. Сзади слышались возбужденные голоса, среди них выделился чей-то взрослый, требовательный… При взрослом можно было бы и вернуться, но… Фурман всхлипнул про себя и ровным шагом побежал дальше, куда-то туда, где были совершенно не ждущие его родители…

4

Учтя предыдущий опыт с самолетом, который всеми был признан неудачным, Фурманы ехали обратно поездом. У них были места в двух разных купе, но в одном соседями оказалась интеллигентная молодая пара, и Фурманы, за исключением погруженного в чтение Бори, весь вечер просидели с ними вместе. Беседа в основном разворачивалась между мужчинами. Младший Фурман, устроившись на верхней полке, наблюдал то за ее течением, то за бегущим за окном ближним видом. Соседа, как оказалось, тоже звали Саша.