Читать книгу - "Кто-то из вас должен умереть! - Александр Звягинцев"

Пьяненькая тетя Женя сидела рядом и утвердительно кивала головой: подтверждаю, все так и было!

Когда Северин, которому надоели эти две пьяные сговорившиеся дуры, резко и зло спросил, знает ли Крестовская, что ее муж убит, она, не поднимая глаз, замотала головой. Но в глазах ее стоял какой-то предсмертный ужас, который уже пробирался в ее затуманенные водкой мозги. Наверное, она, когда убегала, надеялась, что Крестовский все-таки остался в живых.

Утром, слегка протрезвев, терзаемая похмельными страхами и судорогами, Крестовская во всем созналась – выстрелила во время ссоры. Но мужа она любила и любит. Выглядела она нехорошо, как и должна выглядеть спивающаяся и пожилая уже клуша. От спеси полковничьей жены в ней не осталась ничего. Она превратилась просто в полумертвую от страха глупую бабищу, испоганившую собственную жизнь и жизнь дочери.

В деле не было ничего интересного, все экспертизы подтверждали ее признания, оставалось выяснить, откуда в доме взялся пистолет. Братко обещал обернуться мигом. Он был доволен собой и судьбой – еще одно быстрое расследование в карьере бравого старшего лейтенанта, которому задуматься и о погонах капитана уже не грех. Но с пистолетом вышла заковыка, он не был нигде зарегистрирован, его следы нигде не обнаруживались.

– Да ясное дело – Крестовский из Чечни привез, – торопил Северина настырный Братко. – Там этого добра – как грибов в лесу. Решил себе оставить на свою голову. Оружие в доме – всегда скрытая угроза, потому как не известно, как жизнь повернется. Не держал бы Крестовский пистолет дома, мог бы остаться в живых.

– Ну, если женщина из ревности возненавидела, она и сковородкой убить может.

– Может. Но, согласись, что сделать это куда труднее… Тут есть шанс отбиться.

– Ишь ты, куда тебя понесло. Смотри – философом станешь. А философам в операх делать нечего.

– Не боись за нас, мы меру знаем. Лишнего в мозг не берем, – усмехнулся Братко. – Мне вот другое не нравится: чего-то ты, гражданин следователь, с этими Крестовскими задумал… Вола за хвост тянешь. А ведь дело-то ясное.

От этого неугомонного опера скрыть что-либо было сложно.

– А может, и нет, а?

– Чего тут неясного! – взвился Братко. – Пистолет их – в спальне среди белья хранился. Отпечатки на нем – жены Крестовского. Стреляли явно по-бабьи – палила, закрыв глаза, пока не выпустила всю обойму.

– А если по-бабьи, как эта клуша могла перед этим хладнокровно сходить за оружием, снять с предохранителя, передернуть?

– Да потому что она – прапорщик в прошлом. Понимаешь – прапор! Наверняка ее в гарнизоне научили с оружием обращаться. А может, это вообще ее пистолет? И Крестовский о нем ничего не знал?

– Толик, они прожили вместе восемнадцать лет. Знали друг друга с детства. Она вышла за него, когда он был лейтенантом, а ей было всего двадцать лет. Она из-за него бросила институт и моталась с ним по гарнизонам и горячим точкам… И после всего этого вот так взяла и убила? Зная, что вот сейчас войдет дочь?

Братко безнадежно махнул рукой.

– И на что ты намекаешь? Стреляла-то она.

– Да. Но ее могли просто натравить на него. Убедить, что он хочет с ней развестись, бросить ради молодой, забрать дочь…

– Ты это сейчас придумал? Или во сне увидел?

– Какая тебе разница?

– Ну, после того, как ты во сне штангиста-маньяка, который к тому же еще и импотент, вычислил, я стал подозревать, что сны у тебя вещие. Что делать-то?

– Посмотри, что у него на фирме творится. Мы даже не знаем, есть у него компаньоны или нет.

– Ладно. Завтра сгоняю.

Он был уже в дверях, когда Северин его окликнул.

– Толя, ты прикинь. Сейчас у нас на руках самая банальная бытовуха – жена убила мужа. Хорошо еще, что не сковородкой. А если там окажется запутанное резонансное дело? Это же совсем другой расклад, совсем другие заслуги и, соответственно, поощрения…

Хмурое лицо Братко сначала сделалось задумчивым, а потом просветлело – слово «резонансное» действовало на Толика магически. Он такие дела любил и в отличие от начальства не боялся.

Предчувствия, как всегда не обманули. Через несколько дней после похорон к Северину пришла темноглазая девочка Альбина. Впрочем, девочкой ее назвать было уже трудно, настолько она повзрослела за эти дни. Совсем другое лицо.

Альбина протянула Северину бумажную папку. В ней были фотографии и отпечатанные на принтере короткие письма.

– Где ты это взяла? – спросил Северин, быстро просмотрев бумаги.

– Они на столе лежали и валялись на полу, когда я тогда пришла… Когда папу убили. Я их собрала и спрятала.

– Почему ты их сразу нам не показала?

Альбина, чуть помедлив объяснила:

– Я не знала, что вы подумаете… И не хотела, чтобы об этом знали другие.

– А теперь?

– Теперь я хочу помочь маме. Потому что что папе уже помочь нельзя.

На фотографиях был запечатлен Крестовский с молодыми женщинами. Отставной полковник, судя по ним, жадно набирал те радости жизни, которыми трудно было пользоваться в военных гарнизонах, где вся жизнь на виду и никуда не спрятаться от местных сплетниц. В анонимных письмах же Крестовскую в коротких, энергичных и порой и просто непристойных выражениях информировали о забавах и увлечениях мужа. В более поздних по времени аноним давил на то, что муж давно решил ее бросить, а дочку взять себе… «Ты, прапорщица, останешься с голой задницей, никому не нужная. Почаще в зеркало смотрись, какой мужик на тебя полезет…»

– Вы же видите, ее специально изводили, толкали на убийство, – сказала Альбина.

– Альбина, кто тебе посоветовал принести это мне? – спросил Северин. – Я же вижу, что ты не сама это придумала.

– Адвокат, – с вызовом сказала Альбина. – Маме наняли очень хорошего адвоката. Он сказал, что эти… бумаги очень помогут. Что они меняют дело.

«Что-то они меняют, – подумал Северин, – но вот Крестовского из могилы они все равно не поднимут. Кстати, очень интересно узнать, откуда у Крестовской вдруг появились деньги на адвоката?»

Скоро это выяснилось. Братко перетряхнул фирму Крестовского и выяснил много интересного. Оказывается его совладельцем была Вера Максимовна Клейменова, по совместительству главный бухгалтер. Мало того, Братко раскопал, что в прошлом они были любовниками, однако любовь увяла, остались одни дела. Но и с делами не очень ладилось – Крестовский так увлекся сладкой жизнью, что это стало сказываться на бизнесе. Клейменова, женщина не только интересная, но и деловая по натуре, даже предлагала ему уйти из бизнеса, продав ей свой пакет акций, но тот об этом и слышать не хотел.

Зато его жене, оказавшейся под следствием по обвинению в убийстве мужа, деваться было некуда. И вскоре Клейменова объявила персоналу фирмы, что она теперь является единственной владелицей, потому что Альбина, наследница Крестовского, обязалась продать ей весь пакет акций фирмы после вступления в права наследования. Естественно, за солидную сумму денег. Солидную, но, разумеется, несопоставимую с рыночной стоимостью. Но на адвоката хватило. В общем, именно Клейменова оказалась вся в шоколаде – бросивший ее любовник наказан, фирма от непутевого совладельца спасена, сама она при этом еще и получила большие деньги. С таким везением и на свободе…