Читать книгу - "9 дней - Павел Сутин"

Гена спросил:

— А как дела у Фридмана?

— Нормально, — сказал Худой. — Женился недавно.

— А Дудкин?

— Я с ним плохо знаком. Виделись пару раз у Шевелева.

— Когда, ты говоришь, это якобы произошло? — спросил Бравик.

— Якобы восьмого февраля две тысячи седьмого года.

— Шевелев говорил, что они праздновали его день рождения на следующий день после того, как Вовка его ударил, и что ему в тот день исполнилось сорок пять, — сказал Бравик. — Когда у Шевелева день рождения?

— Девятого февраля, — сказал Гена.

— Какого он года?

— Шестьдесят второго.

— Значит, сорокапятилетие он отмечал в две тысячи седьмом. Девятого февраля. То есть Вовка ударил Шевелева накануне, в тот день, когда якобы сошла лавина. Но в тот день они по «Погремушке» не спускались. Шевелев сказал мне, что после безобразной сцены, которую устроил Вовка, они спустились вдоль подъемника.

— И что? — сказал Никон. — Мы и так знаем, что они не спускались по «Погремушке».

— Вот в этом-то и закономерность, — сказал Бравик. — Всякий раз одно и то же. Вовка брал какое-то событие — из своей ли биографии или чужой — и выдумывал для этого события трагическую альтернативу. Это называется «перенесение негативного исхода». Если б они тогда спускались по «Погремушке», то могли попасть под лавину. Если бы Вовкиного деда не оттащили от пилорамы, то он мог остаться без руки. Если бы папа в сорок девятом не выполнил производственное задание, то директор завода мог не дать ему рекомендацию в аспирантуру.

Бравик встал, подошел к стеллажу, переставил с одной полки на другую лазуритовую статуэтку Анубиса, потом откинул справа налево крайнюю пластинку — словно переложил лист альбома.

— Попей чаю, — сказал Гена. — Не мельтеши.

Бравик пролистнул «Revolver» и «Abbey Road» и сказал, не оборачиваясь:

— Еще неизвестно, в каком он был состоянии во время аварии.

— Да нет тут никакой связи, — сказал Гена. — Чего ты казнишься?

Бравик пролистнул «Let It Be».

— Ну рассказал бы он тебе про Караташ — и что? И та дура бы на встречную не выехала, да?

Бравик пролистнул «Together Again In London. April, 1972», «Get Lost Yoko» и «Live at Jerusalem», вернулся к столу и сказал:

— Теперь файл «слоб».

— Там скан и текст, — сказал Худой.

— Давай скан, — сказал Никон.

Худой открыл. Это была справка ВТЭК. Александру Анатольевичу Лободе, 1966 года рождения, определялась первая группа инвалидности с ежегодным переосвидетельствованием.

— Теперь текст, — сказал Бравик.

Худой прочел:

— «…когда мы с Никоном забирали Лободу из Склифа. Наш жизнерадостный барбос Сашка не мог ходить. У него тряслась голова, он поседел, ослеп на левый глаз и оглох на левое ухо. Но самым ужасным было то, как беспомощно он глядел на нас зрячим глазом, как пытался перелезть в машину из инвалидного кресла, и как, кхекая, заплакал его отец, когда мы внесли Сашку в квартиру. Ходить он научился только через два месяца. По поводу отслоения сетчатки его прооперировали в институте Гельмгольца — без эффекта. Левым глазом он больше не видел. Глухота тоже осталась — перелом пирамиды височной кости вызвал необратимое повреждение слухового нерва. Он стал гневлив, слезлив, кричал на родителей, грубил нам. Три раза у меня ни черта не получалось. В конце концов я решил, что хватит цацкаться…»

— Давай третий файл, — сказал Гена.

— Раровский файл «eho» содержит аудиофайл «v mashine». — Худой подвел курсор к значку mp3-файла. — Такое впечатление, что это запись радиопередачи.

Он кликнул ярлык, открылось окно «Windows Media», и сказал:

— Длительность — семь минут двадцать шесть секунд.

— А почему «в машине»? — сказал Никон.

— Неважно, — сказал Гена. — Предположим, он сочинил это как радиопередачу, которую услышал, едучи в машине.

* * *

Гаривас свернул с Каширки на проспект Андропова, посмотрел на наручные часы и закурил. В машине играла «Your Mother Should Know». Вокруг «восьмерки» Гариваса ползли старые «фольксвагены», «копейки», «шестерки», «форды-сьерра». За окном проплыл щит, рабочие клеили на него рекламу «Сотовый телефон “Моторола” всего за сорок шесть долларов!» поверх ободранной надписи «…суй, не то…». Гаривас стряхнул пепел в приоткрытое окно, еще раз посмотрел на часы, прижал кнопку «eject», выскочила кассета, и зазвучало радио.

«…сегодня на “Эхе”. Напоминаем, что в студии у нас доктор медицинских наук, директор ВНЦХ, Валерий Иванович Широков, и мы говорим о невеселых реалиях современной отечественной медицины. Валерий Иванович, вы знаете, как в Первой Градской больнице был искалечен известный артист. Человеку необоснованно вырезали почку…

— Вырезают по дереву, а почку удаляют. Такая операция называется “нефрэктомия”.

— Так или иначе, человека искалечили. Совершенно ненужную операцию сделал вроде бы опытный врач, заведующий отделением…

— Прошу вас, остановитесь. Не надо тиражировать сплетни, да еще в эфире такой почтенной радиостанции. Ситуация, о которой вы говорите, мне известна, и с тем врачом я знаком лично. Это прекрасный хирург и крайне добросовестный человек.

— Тогда прошу вас прокомментировать эту ситуацию. Кстати, вы уверены, что вами не руководит корпоративная солидарность?

— Здравый смысл мною руководит. Больной поступил в стационар в экстренном порядке, у него была блокирована левая почка. Завотделением сделал операцию, которая называется «нефролитотомия», удалил из почечной лоханки три камня, столкнулся при этом со значительными техническими трудностями. Через сутки началось кровотечение из почки в мочевой пузырь, развилось осложнение, которое называется «тампонада». Заведующий пошел на повторную операцию и принял единственно правильное решение: удалил кровоточащую почку. А дальше началась фантасмагория. Жена больного написала бредовое заявление в прокуратуру. Подключился также тесть больного, персона из высоких начальственных сфер…

— На минуточку, вице-премьер.

— Ах, вот даже как…

— То есть, по вашему мнению, ни о какой преступной халатности речь не шла?

— О чем вы? Доктор поступил абсолютно верно. После проведенных нефролитотомии и нефростомии развились кровотечение и тампонада мочевого пузыря. Гемостатическая терапия эффекта не имела. При ревизии оперированной почки было установлено, что остановить кровотечение не представляется возможным. Почку удалили, больной остался жив. Все. Больше не о чем говорить.

— Тогда почему человека вышвырнули из профессии?

— Руководство Первой Градской повело себя постыдно. Угодливо и панически. После того как жена больного написала глупейшее заявление в прокуратуру, подключился вельможный тесть. Объективного рассмотрения клинической ситуации не было, приняли во внимание только экспертное мнение.