Читать книгу - "Корабельные новости - Энни Прул"

— Так вот, я занимаюсь этим последние тринадцать лет. И когда умерли твой отец и мать, хотя я не была знакома с твоей матерью, я решила, что пришло время возвращаться домой. Или остаться на месте и никогда больше не увидеть дома. Наверное, я старею, хотя сама этого не чувствую. Не надо тебе опускаться до их уровня, — сказала она, подразумевая игру Куойла на полу. — Они никогда не будут тебя уважать.

— Тетушка, — сказал Куойл, витая мыслями где-то между яхтами и мастерской. — Ты не помнишь, что изучала твоя помощница по мастерской? — Он всегда играл со своими детьми, с тех пор, как преодолел свой первый стыд из-за удовольствия, которое получал от строительства из кубиков вместе с Банни. Ему были интересны даже песочные куличики.

— Ты имеешь в виду Доун? Миссис Бэнгз и школу-то не закончила, не говоря уже об университете. Она изучала маяки. Все, что связано с маяками и сигнальным освещением. Доун знает все о высоте, на которой они должны ставиться, и силе света, о мигании, вспышках и буях. Она может заговорить тебя об этом до полусмерти. Знаешь, она говорит об этом дни напролет потому, что эти знания постепенно уходят из ее головы. Знаешь, как говорят: используй или потеряй. Так вот, она их теряет. Чтобы этого не происходило, она все проговаривает про себя. Для нее нет работы, хотя движение судов сейчас так насыщенно, что можно лежать всю ночь и слушать, как они перекликаются. А что, тебя заинтересовала Доун? — Тетушка растирала пальцы, ощущая гладкую восковую поверхность.

— Нет, — сказал Куойл. — Я даже ее не знаю. Мне просто было интересно.

По столу ползла муха. Остановилась, чтобы протереть голову передними лапками, и захромала дальше. Тетушка хлопнула газетой.

— Заходи ко мне в мастерскую на следующей неделе. Познакомишься с Доун и Мэвис. Мы можем перекусить у Шкипера Уиллиса.

— Хорошая мысль, — сказал Куойл и посмотрел на Банни, которая не отрывала глаз от чего-то за окном. — Что ты там увидела, Банни? — Ответом был ее хмурый взгляд.

— Когда я вырасту, — сказала Банни, — то буду жить в красном доме и заведу свиней. И я никогда не буду убивать их ради бекона. Потому что бекон делают из свиней, папа. Нам Бити сказала. А Деннис убил свинью, чтобы получить из нее бекон.

— Не может быть! — Он изобразил изумление.

* * *

Был уже четверг, а Куойл никак не мог начать свою статью. Он затолкал свой блокнот со смазанными от дождя записями под бумаги. Он привык рассказывать о принятых решениях, голосовании, проектах, уставах, повестках и заявлениях, составляющих сложный политический орнамент общественной жизни. Но он не знал, как описывать шик «Крепкой Крошки». Как передать на бумаге ярость Мелвиллов? Да еще его мысли все время занимала Банни. История со скрипящей дверью на их кухне. Он перебирал бумаги, снова и снова поглядывая на часы. Он поедет в город, чтобы посмотреть на мастерскую тетушки. Еще он хотел поговорить с ней о Банни. Есть ли у нее проблемы, или ему только кажется? К тому же он снова был голоден.

Не успел он завести машину, как ему на ум пришла та высокая женщина, Уэйви. Он посмотрел на дорогу, в ту и другую сторону, нет ли ее поблизости. Иногда она ходила в школу к полудню. Он подумал, что она могла помогать там на обеде. Но сейчас Куойл ее не видел. Но как только он поднялся на холм и стал виден дом Джека, показалась она. Уэйви шла по дороге, размахивая гобеленовой сумкой. Он остановился, обрадованный, что она одна. И он тоже.

Все дело было в книгах: она дважды в неделю работала в библиотеке. У нее осип голос. Она сидела прямо, колени аккуратно сжаты. Они посмотрели друг другу на руки, оба заинтересовавшись безымянным пальцем. Пальцем для кольца. Оба заметили золотые ободки. По крайней мере, они что-то узнали друг о друге.

Молчание, в которое встревало море. Ялик и подскакивающая плоскодонка. Мужчины, наклонившиеся вперед, чтобы перебрать сети с треской. Куойл снова взглянул на нее и увидел бледный рот, шею, глаза цвета где-то между зеленым стеклом и землей. Шероховатые руки. Не молода, за тридцать. Но было в ней какое-то ощущение гармонии с местом и временем. Он не мог найти этому определение, но чувствовал это. Она повернула голову и поймала его взгляд. Снова отвела глаза. Но им обоим было приятно.

— У меня есть дочь, которой этой осенью пора идти в первый класс. Банни. Ее зовут Банни. А младшую дочь зовут Саншайн. Пока я на работе, она находится у Бити. — Ему показалось, что он должен был что-то сказать. Он откашлялся.

— Я слышала. — У нее был очень тихий голос. Будто бы она говорила сама с собой.

На стоянке у школы она что-то тихо сказала Куойлу, уже почти выйдя из машины. Он не понял, она сразу же пошла прочь. Может, это было «спасибо». Может, «заезжайте как-нибудь на чашку чаю». Она ходила, размахивая руками. На мгновение она остановилась, вытащила из кармана смятую бумажную салфетку и высморкалась. Куойл по-прежнему не двигался с места. Он смотрел, как она взбежала по ступеням и вошла в дверь. Да что с ним?

Он просто хотел посмотреть, как ходит высокая женщина, привыкшая много ходить. Петал никогда не ходила пешком, если могла проехать на машине. Или лечь.