Читать книгу - "Второй шанс - Сара Дессен"

— Долгая ночь? — спросила она, когда я рассчиталась.

— Бессонные ночи всегда долгие. — Не задумываясь, я повторила слова Илая.

На парковке дул сильный, но очень теплый ветер. На мгновение я закрыла глаза, чтобы ощутить, как он ласкает разрумянившееся лицо.

Странный выдался вечер! Там, на пляже, мне больше всего хотелось в гордом одиночестве зализать раны, и вдруг, к своему великому удивлению, я поняла, что на самом деле мне не хватает надежной компании и общения с ровесниками. Для Мэгги, наверное, тоже стоило немалых усилий подойти ко мне на берегу, ведь она не знала, как я отреагирую на попытку вмешаться в мою жизнь. Куда проще пройти мимо и не заметить чужой беды, но Мэгги не из тех, кто выбирает путь наименьшего сопротивления.

Я тоже не из таких. По крайней мере, считаю себя сильной духом и способной держать удары судьбы, поэтому пойду и разыщу Илая!

По улицам города медленно ехала патрульная полицейская машина, в салоне тихо потрескивала рация. По дороге мне навстречу попались две девушки, одна шла спотыкаясь, а другая почти тащила ее на себе. До закрытия баров еще оставался целый час, и из них то и дело на свежий воздух выглядывали припозднившиеся завсегдатаи, доносилась громкая, зажигательная музыка. В торговом квартале витрины павильонов утопали в темноте, и только в глубине магазина велосипедов, наверное в подсобке, до сих пор горел свет.

Я собралась постучать в дверь, но в последнюю секунду засомневалась. Подумаешь, провела вечер в компании девчонок! Что это меняет? Особенно для меня? Или во мне? Пока я стояла и ломала голову над неразрешимыми вопросами, в подсобке магазина чья-то тень прошла через зал и открыла заднюю дверь — в тусклом освещении мелькнула знакомая синяя рубашка, темные волосы… Не успела я сообразить, что к чему, а рука уже решительно стучалась в стеклянную дверь.

Илай оглянулся с настороженным видом, подошел ближе и, узнав позднюю гостью, все равно не стер с лица настороженного выражения. Кажется, он даже не удивился. Молча открыл засов и распахнул дверь.

— Дай-ка догадаюсь, — вместо приветствия сказал он. — Все-таки решила поучиться езде на велосипеде и не можешь подождать до утра?

— Вовсе нет.

Илай отпустил дверь и выжидающе смотрел на меня. Наверное, хотел услышать объяснения. Что ж, его право!

— Просто шла мимо, смотрю, в витрине горит свет… — В доказательство своих добрых намерений я приподняла стакан с кофе. — Сам понимаешь, долгая ночь…

Около секунды он придирчиво всматривался в мое лицо, потом пожал плечами:

— Ладно, входи.

Я перешагнула порог, а Илай снова запер дверь на замок. Мы — впереди Илай, а я вслед за ним — прошли по темному магазину в подсобку, которая больше напоминала мастерскую. Во всех углах кучей валялись запасные части от велосипедов, возле верстака притулились колеса, на столе высилась гора звездочек, и повсюду валились инструменты.

В углу, где стоял почти собранный велосипед, висел рисунок с изображением черепа и перекрещенных костей, а под ними надпись от руки: «Рабочее место Адама, только сядь, убью — не помилую!»

— Присаживайся, — предложил Илай, указывая на табурет под устрашающим предостережением.

— Здоровью не навредит?

Он закатил глаза, покосившись на записку:

— Нет.

Сам Илай сел за ближайший стол, на котором царил такой же, как и во всей подсобке, беспорядок: мелкие запчасти лежали вперемешку с бумагами, с краю выстроились пустые бутылки из-под содовой, повсюду валялись обертки от шоколадок.

— Итак, — произнес он, с отрешенным видом поднимая и изучая какой-то конверт, — ты пришла не потому, что хочешь купить велосипед.

— Нет.

— Тогда зачем? Мало верится, что можно прогуливаться по набережной после полуночи.

«Илай не разговаривает, — сказала Лиа. — Никогда и ни с кем!» Но со мной-то говорит, правда, пока по не известным мне причинам.

— Не знаю, — смутилась я. — Просто подумала… вдруг тебе захочется поговорить…

Он медленно задвинул ящик стола, захлопнув со щелчком, прозвучавшим в тишине сродни грому среди ясного дня, и подозрительно взглянул на меня.

— Поговорить? — сухо переспросил он.

— Ну да! — Илай выжидающе смотрел на меня, ни один мускул не дрогнул на невозмутимом лице, а мне вдруг почудилось, что опять стою под строгим взглядом мамы и начинаю изворачиваться: — Ты еще не спишь, я — тоже. Вот и решила, что…

— Понятно! — кивнул он. — Теперь ты все знаешь.

— Знаю?

— Надо было еще у двери догадаться, не говоря уже о вечеринке. — Илай сокрушенно покачал головой. — Мэгги никогда не умела держать язык за зубами.

Я растерялась и не знала, что делать.

— Послушай, извини. Я подумала…

— Знаю, что ты подумала. — Он схватил стопку бумаг и стал старательно перекладывать ее. — Я ценю твое желание помочь, или что ты там хотела. Только мне не нужна помощь, понятно?

Я ошеломленно кивнула. Неожиданно свет в подсобке, став нестерпимо ярким, ослепил глаза и напомнил обо всех неудачах в моей короткой жизни. Поднимаясь со стула, я пролепетала:

— Мне пора идти, уже поздно.

Илай не сводил с меня настороженных глаз. Еще в первую встречу он показался именно таким, настороженным, хотя тогда я не знала, что на то были особые причины. Вдруг он спросил:

— Хочешь узнать, почему я разговаривал с тобой?

— Да. — Что мне теперь терять?!

— Потому что с первого дня нашего знакомства ты отличалась от других: не ходила вокруг на цыпочках, не жалела и не смотрела таким взглядом.

— Каким взглядом?

— Вот таким, как сейчас. — Илай махнул рукой, указывая на мое лицо. Кровь тут же прилила к щекам. — Ты вела себя… непринужденно. До сегодняшнего вечера.

А ведь часом ранее Мэгги и Эстер тоже говорили о сегодняшнем вечере, ставшем роковым для меня. И раз он изменил меня, то, возможно, поможет измениться и Илаю?

Низко склонив голову, Илай с сосредоточенным видом перебирал на столе бумаги и детали от велосипедов. А я вспомнила, как легко в тот день на пирсе он подхватил Фисбу из коляски и успокоил ее с помощью «лифта». «Лифт» — не единственный из непредсказуемых способов утешения, поверьте.

— Если честно, — как можно непринужденнее заявила я, прислонившись к дверному косяку, — мне полегчало от твоих слов, потому что я вовсе не собираюсь жалеть тебя.

— Да? — протянул он, не поднимая головы.

— И вообще я на тебя рассержена.

— Рассержена? — Он с удивлением уставился на меня. Ага, вон как взвился! — С чего бы это?

— Потому что из-за тебя мне сегодня чуть не намылили шею!

— Из-за меня?