Читать книгу - "Весенние игры в осенних садах - Юрий Винничук"

– Шутишь? В таком случае налицо удивительное совпадение. В этой пьесе именно любовница предлагает любимому вместе уйти из жизни.

– Как интересно! И о чем же эта пьеса?

– В ней повествуется о безрассудном рубахе-парне Токубее, который опрометчиво влюбился в куртизанку О-Хацу Разумеется, это пришлось не по нраву его дяде, и тот решает женить Токубея на своей свояченице. С этой светлой целью он тайно пришел в село к матери незадачливого жениха и вручил ей деньги на свадьбу. Токубей, узнав об этом, отобрал деньги, чтобы вернуть их дяде, но по дороге встретил товарища, и тот попросил дать ему в долг. Ну и Токубей, добрая душа, согласился. А вот когда он в условленный день напомнил приятелю про долг, тот сделал удивленную мину и сказал, что никаких денег не брал. Тогда Токубей показал при всем честном народе расписку с печаткой должника, но тот наглец обвинил своего благодетеля в воровстве, соврав, что свою печатку он якобы давно потерял. Влюбленные в отчаянии. Деньги пропали, Токубею придется жениться на нелюбимой девушке. И тут О-Хацу говорит Токубею, что она этого не переживет. И если Токубей согласен, она готова совершить вместе с ним самоубийство.

– И как долго она его уговаривала?

– Гораздо короче, нежели ты меня. Между прочим, бедному юноше такое и в голову не могло прийти, но она поставила его перед выбором, и он вынужден был подчиниться. Они оставили в кофейне, где подрабатывала куртизанка, записку о своем намерении покончить жизнь самоубийством и исчезли. А тем временем выяснилось, что печатка должника оказалась в городской канцелярии. Всем стало понятно, что Токубей говорил правду и должник обязан вернуть деньги. К тому же и дядя наконец понял, что насильно Токубея женить не удастся, и смирился с его выбором, решив потратить свои кровные деньги на свадьбу Токубея и О-Хацу.

– Наверное, наш Котляревский устроил бы здесь чудесный хеппи-энд.

– Но только не Тикамацо. Дядя послал за племянником, чтобы сообщить ему радостную весть, а в ответ получил их прощальную записку. Он тут же собрал людей и бросился на поиск влюбленных. А они в это время уже в лесу Сонедзаки выбирали укромный уголок для смертной кончины. Токубей вначале заколол кинжалом О-Хацу, а затем и себя.

– Он настоящий японский Шекспир.

– А вообще-то у Тикамацу самое меньшее полтора десятка пьес, сюжеты которых построены на самоубийстве влюбленных. Эти пьесы в Японии вызвали такую же суицидную волну, как и «Вертер» Гете в Европе.

– Одно для меня понятно: все, написанное когда-либо, сбывается. Если не с автором, так с читателями. Ничто, ни одна строка не пропадает бесследно. Все сбывается. И если при жизни Толстого ни одна Каренина не бросалась под поезд, то десятки Карениных сделали это позже. Я просто уверена в этом. Разве по себе не замечали: все, что вы пишете, со временем сбывается?

Откуда ей об этом известно? Еще в юности я сочинил рассказ о молодом поэте, который ищет себе смерть и наконец съедает какой-то ядовитый гриб. А персонажа этого я назвал, можно сказать, своим именем – Богуслав Ольгерд, это мой юношеский псевдоним. Странно, но в юности про смерть думалось больше, нежели в зрелом возрасте, когда всякие мысли о ней хочется гнать от себя подальше. Неужели пришло время сбываться наивному рассказу, который никогда не был и не будет опубликован? Ведь, если память не изменяет, я сжег его вкупе с другими пробами пера.

– Поскольку я пишу обо всем на свете, то вполне естественно, что кое-что из описанного когда-нибудь сбудется, – ответил я, не имея ни малейшего желания делиться подозрениями насчет скрытого в моих сочинениях профетизма.

– Вы просто боитесь себе в этом признаться. В действительности же вся ваша жизнь до мельчайших деталей зафиксирована в бумагах. И код вашей смерти давно затаился в каком-то из стихотворений.

– Что там точно не зафиксировано, так это смерть в обществе прекрасной дамы.

– А, если бы вы разрешили мне пересмотреть ваши рукописи, я нашла бы намек и на это. Поэты – скрытые Нострадамусы. Если внимательнее вчитываться, то в их строчках можно встретить и глобальные пророчества, предсказания войн и катаклизмов.

– Однако не каждому, наверное, дан такой дар.

– Вам дано… именно поэтому я и хочу вас отсюда забрать… туда… в тот иной мир… ведь здесь вы не будете пророком… а там… – она мечтательно посмотрела в небо, словно журавушка с раненым крылом вослед своим спутникам, и умолкла, хотя губы ее еще продолжали чуть-чуть шевелиться, словно она шептала молитву.

И снова мне подумалось, что она все же не обычная девушка, ПОСЛАНЕЦ, и что мне даруется шанс, который больше никогда не повторится, мне отворяют окно, но один только раз, и я либо успею выскочить в него, либо не успею.

Я попробовал обнять ее, но она уклонилась.

– Нет-нет, не стоит торопить события.

Наконец ее поведение начало меня раздражать. Она хотела и дальше с упоением трындеть про литературу, но я все время ловил себя на мысли, что такое времяпровождение меня мало интересует и я должен кое-как поддерживать беседу только потому, что хочу эту девушку. Я смотрел, как лодочка сама по себе проплывает вокруг островка, ссутуленная фигура Чубая будто застыла, она совершенно неподвижна, и только красный поплавок нервно вздрагивает на плесе, разгоняя ленивые круги по воде. Я подумал, что когда-нибудь и я вот так же буду чудиться кому-то – возможно, в челне, а может, в окне, в снежных сугробах или в бокале вина, в пламени костра или в облаках, и голос мой отзовется в трепетании листьев и в шелесте трав.

– О чем вы думаете? А, я знаю. Вы думает о том, какая я зануда. Морочу вам голову, не позволяю даже поцеловать себя. Правда?

Я молчал.

– Правда, – ответила она за меня. – Но я хочу, чтобы у нас с вами было все иначе. Не так, как вы привыкли. Ничего животного. Никаких инстинктов. Только чистые чувства. Я хочу, чтобы вы меня полюбили.

– У нас должны быть односторонние чувства?

– Нет. А что вы подумали? Я тоже в вас влюблюсь. Но я пока не готова. Мне необходимо время. Это же совершенно естественно.

– Значит, самоубийство откладывается на неопределенное время. Что ж, это меня устраивает. Должен еще уладить множество своих дел, закончить недописанные произведения, сжечь юношескую лирику и, одним словом, замести следы.

– На самом деле, времени не так уж и много. Это должно случиться в конце лета.

– В таком случае стоит поторопиться.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду наши интимные отношения. Иначе получится так, что не успеем мы друг друга полюбить, как придет время покинуть этот бренный мир. Такой вариант меня не устраивает. Хотелось бы успеть насладиться всеми прелестями большой и неподдельной люби.

– Так не получится. Так мы можем расслабиться, отклониться от намеченного плана и вообще изменить нашему намерению. Я отдамся вам здесь, на этом острове, в день самоубийства и ни днем раньше.