Читать книгу - "Парень с соседней могилы - Катарина Масетти"

Я не хочу разрывать финишную ленточку

не хочу заниматься прыжками или метанием

Почему перемахнуть через планку достойнее

чем пройти под ней во весь рост?

Разумеется, я постаралась выдать свое посещение за визит вежливости. Принесла дорогие тюльпаны и упаковку хорошего чая, «Дарджилинг».

Дверь она открыла сначала на цепочку. Разглядев меня, впустила, но без большого восторга. Не сказать, чтобы вид у нее был враждебный, скорее рассеянный. Словно она была чем-то занята и не настроена на гостей.

— Привет, Инес! — сказала я. — Давненько не виделись! Как живешь?

— Ты о чем? Вряд ли тебе это по-настоящему интересно, — ответила она… впрочем, довольно дружелюбно.

Если я правильно поняла, Инес считает, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на пустую болтовню. Я тут же решила перейти к делу.

— Не скажи! Я о тебе много вспоминала. Думала о твоем образе жизни, о том, какая ты мудрая. Мне кажется, ты могла бы поделиться со мной ценным опытом.

Она выжидательно хмыкнула.

— В свое время тебе пришлось сделать выбор, — продолжала я. — Передо мной скоро тоже встанет такая дилемма. Интересно было бы послушать тебя. Узнать, как случилось, что ты предпочла архивирование чужой жизни непосредственному участию в ней. Ты понимаешь, что я имею в виду?

Внезапно залившись румянцем, Инес прошла в кухню, дотянулась до старомодной хрустальной вазы на верхней полке буфета и поставила в нее тюльпаны. В открытую дверь мне было видно, как она забралась для этого на табуретку. Потом Инес вернулась в комнату, села, сняла очки и раздраженно посмотрела на меня.

— Почему ты считаешь, что у меня был выбор? Я чуть ли не с рождения лишилась возможности полноценного участия в жизни! Мои родители уехали миссионерствовать в Танзанию, и я воспитывалась у незамужней тетки, кстати, невероятно безалаберной и не умеющей поддерживать порядок! Только поступив в библиотечное училище, я испытала восхитительное чувство свободы. Наконец-то можно жить по своему разумению, привести все в систему. Естественно, какой-то выбор у меня был. Я могла бы, например, жить опосредованно, перенимая чужой опыт: поступить на курсы раскраски фарфора или ездить в групповые турпоездки. Но такие занятия меня никогда не привлекали! Потом я тридцать семь лет проработала в библиотеке, voilа tout![23]И да будет тебе известно, мне вовсе не хочется заводить «друзей и близких». А ты понимаешь, что я имею в виду?

— Если ты меня прогонишь, Инес, я пойду домой и заведу досье на тебя! — сказала я.

Тут она даже улыбнулась.

И мы проговорили около часа. Инес сделала нам по чашке чая, хотя заварила мой «Дарджилинг» так, что он стал похож на какой-нибудь «Тетли» из пакетика.

— Мне нужен не совет, а твой проницательный взгляд, — объяснила я. — Однажды ты сказала, что Бенни либо совсем мне не подходит, либо наилучший для меня вариант. Почему?

Инес подошла к архивному шкафу и вынула папку с моим досье.

— Понимаешь… я видела вас вместе всего три раза. В последний раз — после Рождества, перед моим уходом с работы. На том, что он вариант неподходящий, можно не останавливаться, это ты наверняка знаешь и без меня. Взять хотя бы его одежду… ведь каждый человек, осознанно или неосознанно, выбирает свою внешность. Речь о другом. О чувствах, которые я заметила, причем у вас обоих. Твой муж производил впечатление милого человека, но его появление в библиотеке не заставляло тебя мгновенно бросать работу. Ты ничего не роняла и не делала вид, будто вы не знакомы, — даже на первых порах. Ты… скажем так… не была достаточно взволнована. А с этим парнем ты вела себя крайне нелюбезно, чуть ли не грубо. Он же взял протянутую тобой книгу так, как берут любимого щенка. Пожалуй, это все, что я могу сказать, поскольку весьма слабо разбираюсь в этих материях. Но… — едва ли не злорадно прибавила она, — я наблюдала такое и прежде, и не было случая, чтобы подобное увлечение длилось вечно.

— А как же насчет «единственно возможного»? — поддразнила я.

— Я сказала это, потому что ты была не похожа на себя. Раньше я тебя такой не видела. А теперь извини, мне пора вернуться к делам.

И все-таки Инес рассказала мне о своем последнем проекте. Она начала собирать рекламные брошюры, откликается на предложения о продаже товаров по сниженным ценам, участвует в конкурсах — и всю переписку складывает в архив.

— Только не люблю, когда меня называют «Уважаемая И. Мария Лундмарк»! — строго изрекла она.

Инес знает, кто она такая, и заставит называть ее правильно. Во всем нужен порядок!