Читать книгу - "Хозяйка истории. В новой редакции М. Подпругина с приложением его доподлинных писем - Сергей Носов"

Мой знаменательный разговор с Е. В. Ковалевой на борту самолета. — Встреча меня в Симферополе. — Именем Римского клуба и иными приемами. — Секрет землекопов. — Соседка едва не срывает план. — Испытание с дамской сумочкой

Мы сидели в разных салонах. Необходимо было дать время Елене Викторовне, чтобы она оправилась после первого потрясения, вспомнила только что пережитое и глубоко прочувствовала мою роль в удачном исходе, позволю себе игру слов — в отлете.

Примерно над широтой Воронежа я отправился в туалет — с единственной целью пройти мимо Е. В. Ковалевой. Она глядела в иллюминатор с выражением на лице неизреченной грусти. Рядом с ней, как и следовало по заранее разработанному плану, было свободное место. На обратном пути я не преминул этому изумиться:

— Елена Викторовна, никак в одиночестве?.. И не скучно?

Вымученная улыбка была мне ответом.

— Разрешите присесть?

— Конечно.

Я сел рядом с ней.

— Значит, в Крым летите, — начал я разговор. — Не рановато ли? Море еще не прогрелось, а?

— Я в гости, — ответила мне Е. В. Ковалева.

— Ну, тогда разумеется. Тогда конечно. А вот меня на конференцию пригласили. И не хочется, а надо лететь.

Елена Викторовна не обнаружила любопытства, я продолжал:

— Римский клуб, глобальные проблемы… Больше не могу сказать, не имею права… Да вы и сами помните «Пределы роста», Джона Форрестора? Нет?.. Словом, попросили выступить, рассказать о новых тенденциях в футурологии…

Я замолчал. Е. В. Ковалева упрямо ничем не заинтересовывалась.

— А ведь вы меня так и не узнали, сознайтесь, Елена Викторовна.

— Нет, почему же? Мы встречались, и не один раз.

Уверенности в ее голосе я не почувствовал. Пришлось призвать Мнемозину на помощь к моей собеседнице:

— Я вас в партию принимал, помните?

— А-а-а, — невразумительно произнесла Е. В. Ковалева.

— А другой раз — у Веденеева. Вы тогда еще говорили о Бормане.

Она не сразу спросила:

— О каком?

— Что «о каком»?

— О каком Бормане?

— О Мартине Бормане, рейхсляйтере, руководителе партийной канцелярии, секретаре фюрера.

Опять долгая пауза.

— И что же я могла сказать о Бормане?

— Что он был советским разведчиком.

— Вы меня с кем-то перепутали.

О нет, я ее ни с кем не перепутал.

— Вас перепутать невозможно ни с кем.

И все же, справедливости ради, следует признать, что о Бормане в тот вечер действительно говорила не она, а ее покойный супруг В. Ю. Волков^[150].

— Я хорошо знал вашего мужа, — сказал я мягким голосом. — Мы с Володей вместе работали. Над одной темой, знаете ли.

Она отвернулась к иллюминатору.

— Елена Викторовна, зря вы бросили нас, без вас как-то скучно теперь, невесело… Жаль, не знал, что встречу вас, а то обязательно приветы передал бы… Так ведь мы и так вас каждый день вспоминаем… Так что, можно сказать, привет от каждого!

Если бы она не отвернулась к иллюминатору, я бы сказал, что взгляд ее потускнел. Уверен, так с ним и случилось.

Я решил не педалировать щекотливую тему. Спросил про облака: что они ей напоминают? Она ответила, что льды в Антарктиде. Я согласился.

Поблагодарив за беседу, возвратился к себе.

Меня встречали на черной «Волге». Так и было задумано. Елена Викторовна хотела по своей необыкновенной скромности воспользоваться общественным транспортом — из Симферополя в Ялту уже тогда ходили троллейбусы (впрочем, эта сторона крымской действительности мне плохо знакома, могу ошибиться), но я, который нес ее сумку, решительно запротестовал:

— Этому не бывать, Елена Викторовна! Я вам вылететь помог, я вас и до дома доставлю!

Мы помчались, игнорируя светофоры.

Люблю Крым. Особенно Ялту. Чуден Крым! А Ялта — втройне! Крым, будь благословен, кому бы ты ни принадлежал! Не хочу быть в тебе иностранцем!

Всю дорогу она молчала. И хотя делала вид, что ее не касается, однако не могла не услышать, как я беседовал с представителем якобы оргкомитета конференции, встретившим меня в аэропорту. Роль встречающего заключалась в демонстрации — и по возможности исподволь, ненавязчиво — глубокого уважения ко мне коллег по работе, формировании в сознании Е. В. Ковалевой моего истинного образа и подчеркивании моих тех или иных достоинств. Должен отметить, встречающая сторона подготовилась основательно. Профессиональный разговор о проблемах Римского клуба время от времени и как бы невзначай прерывался к месту вспоминаемыми приветами, благодарностями и пожеланиями, будто бы передаваемыми мне всевозможными должностными лицами, что я принимал с неподдельным чувством признательности.

Мой собеседник интересовался некоторыми проблемами планетарного характера, в частности, перспективами депопуляции населения в развитых капиталистических странах, но у меня не было необходимости отвечать пространно, поскольку поставленные вопросы уже сами по себе содержали достаточно лестные по отношению ко мне дефиниции. Был момент, когда я даже прервал его:

— Ну что вы, Олег Александрович, полно вам! Елена Викторовна, не обращайте внимания.

Тень доброжелательной улыбки была замечена на лице Е. В. Ковалевой.