Читать книгу - "Когда я была принцессой, или Четырнадцатилетняя война за детей - Жаклин Паскарль"

Дальше на повестке стояла Босния. Но и там мои дети были со мной.

Я присоединилась к двум крупным благотворительным организациям, чтобы понаблюдать за их работой и снять фильм, посвященный некоторым реабилитационным проектам. Мы рассчитывали, что отснятый материал в будущем мог быть использован для сбора средств на последующие программы. Еще я планировала выяснить, будет ли программа «Книга» полезна для детей этого региона. В мире, растоптавшем невинность и счастье, детям необходимо было учиться мечтать заново, а для этого нужна была безопасная среда и образовательные ресурсы, которые помогли бы ее создать. Мне оставалось лишь их найти. Статистика детских травм по Боснии и Герцеговине была ужасающей. Каждый третий потерял родителя или близкого родственника, стал свидетелем взрыва противопехотной мины или бомбы, был искалечен или сделался свидетелем смерти.

Всего несколько недель назад трагически погибла принцесса Диана, работавшая в этом регионе. Весь мир горевал о ней и был озабочен судьбой ее сыновей. Мне было очень жаль, что ее мальчики так и не смогут узнать свою мать как равную, как взрослый узнает взрослого. И она, и я прошли сквозь сложный брак с членом королевского семейства и оказались в этой ситуации в юном возрасте. Но у Дианы, этой яркой личности, был стержень, который не смогли сломать все пережитые трудности. Она взбудоражила сердца миллионов людей по всему миру, а усилия, приложенные ею в кампании против использования противопехотных мин, завоевали искреннее уважение к ней.

Когда в 1997 году мы обе были в Нью-Йорке, она позвонила мне, всего за несколько дней до знаменитого аукциона платьев в «Кристиз». Я помню ее приятный смех. Теперь я собиралась в Боснию, чтобы встретиться с людьми, с которыми она недавно общалась. В день ее похорон я была на пути к Боснии. В безликом номере гостиницы, таком же, как в миллионах отелей по всему миру, я смотрела телевизионную трансляцию ее похорон. Мне было жаль Диану, ее детей и благотворительные проекты, которым она отдавала частичку сердца. Мы родились с разницей в два года и четыре дня. Я вышла замуж за своего принца в начале 1981-го, она – в июле того же года. Наши дети родились примерно в одно время, и мы обе боролись за обретение себя в закостенелых королевских семьях. В итоге мы обе потеряли своих детей, только вот у меня еще оставалась надежда встретиться со своими. Мне было жутко от этих мыслей.

Время, которое я провела в Боснии, оставило в моем сердце более глубокий отпечаток, чем Африка. Вернее, след был другим. Принадлежность к западной стране позволяла мне относиться к происходившему в Африке с некоторой отстраненностью. В чувстве обладания высокими технологиями и развитой экономикой есть необъяснимое, неосознанное ощущение безопасности, отдаляющее туристов и работников благотворительных организаций от жителей Африки, с которыми им доводится общаться. Характер местности и нищета ничем не напоминают дом. В Боснии же проявились все негативные черты представителей Европы: предрассудки и нетерпимость, подозрительность и истерия. Разбомбленные здания, стены со следами от осколков минометных мин – все это могло случиться в любом городе западных стран. Я видела следы войны, которая вполне могла прийти и в мою страну и в мою собственную жизнь, так могли выглядеть пригороды Мельбурна. Я почувствовала, каково было в Бельгии или в Лондоне после военных бомбежек. Любая из деревушек, через которые мы проезжали или обходили пешком, могла быть дорогим мне местечком в моей мирной и безопасной стране. Военное положение – понятие чужое и незнакомое для каждого гражданина, выросшего в стране, ни разу не видевшей вооруженного конфликта на своей земле.

В Боснии воцарился настоящий ад, и это произошло вследствие крайнего джингоизма, ксенофобии и нарастающего безумия, сходного с тем, что испытывают акулы, почуявшие кровь. А мир просто смотрел на то, как разворачивался геноцид.

С подписанием Дейтонского мирного соглашения в начале этого года в регионе настал хрупкий мир, позволивший приступить к оценке необходимой помощи для несчастных выживших. Мне отчаянно хотелось чем-нибудь помочь.

Взамен разбомбленного и накренившегося моста через реку Савва, дорога из Хорватии в Боснию, стояли большие понтоны, к которым приставал гигантских размеров паром. Автомобили выстраивались в очередь, и ждать приходилось мучительно долго, но все, казалось, были готовы к этому. Один и тот же паром перевозил и пассажиров, и легковой и странного вида грузовой транспорт.