Читать книгу - "В поисках дракона - Виктор Кадыров"

Ведь коллекционирование требует не только затрат времени, но и финансовых вложений. А иногда страсть к коллекционированию толкает человека и на преступление. Плох тот цветовод, который не украдет тайком веточку с понравившегося растения у соседа, который ни в коем случае не хочет лишиться исключительного положения «единственного обладателя» бесценного экземпляра. Если любитель-цветовод этого не сделает, то потеряет сон, аппетит и всякое настроение. Это состояние, близкое к любовной страсти. Предметом вожделения может быть что угодно.

Правда, коллекционирование может быть вытеснено из души человека другой страстью. Например, охотой или рыбалкой. Хотя я с трудом себе могу представить, как может простое сидение с удочкой возле водоема и созерцание неподвижного поплавка зажечь человека страстью. Это занятие мне всегда казалось скучным и не интересным. Мой организм требует движения и энергии.

Несколько раз в детстве мой двоюродный брат Коля, который на полгода старше меня, приглашал принять участие в рыбной ловле. Когда мы были совсем маленькими и ловили мальков майками, ползая по колено в воде, это было весело и занятно. Метание же перемета или закидывание удочек оказалось занятием не только нудным, но и опасным, так как леска постоянно пыталась опутать меня кольцами, а крючки – кровожадно впиться в тело, причем не только мое, но и в рядом расположившихся рыбаков. Кроме того, крючок постоянно находил на дне водоема предметы, в которые вцеплялся мертвой хваткой. То это была коряга, то камень. Мне приходилось лезть в мутную воду и отцеплять этот хищный крючок. Зато рыба попадаться на него не желала. Все остальное время, которое текло словно вода из капающего крана, я вынужден был неотрывно следить за поведением ставшего вскоре мне ненавистным поплавка. Я решил, что рыбалка не входит в круг моих интересов.

Когда я работал в проектном бюро, то каждый год весной ездил вместе с коллегами на Иссык-Куль в командировку. Мы готовили к летнему сезону пансионат, в котором располагался коттедж, отведенный нашему бюро. Мы убирали участки от прошлогодней травы и мусора, красили заборы и стены, производили мелкий ремонт. На такие работы обычно посылали молодых работников, так что компания у нас была веселая. Вечерами разводили костер, пели песни под гитару, купались в озере, несмотря на то, что вода еще была ледяная.

Неизменным участником этих поездок был Слава Воробьев, наш инженер-механик. Когда-то Слава был спелеологом и душой общества: играл на гитаре и хорошо пел. С собой он носил большую записную книжку, в которой были одни названия песен, которые Слава исполнял. Их было так много, что запомнить все было бы нереально. Мы были с Воробьевым почти одного возраста, подходили по темпераменту, вместе пели песни и были дружны. Так вот, Слава Воробьев просто болел рыбалкой.

При советской власти все относились к работе с прохладцей. Был даже такой анекдот. Комиссия проверяет какое-то учреждение, тайно наблюдает за служащими и делает заключение: никто на самом деле не работает, а лишь делает вид, что работает. На что начальство со знанием дела отвечает: «А мы им и зарплату не платим, а только вид делаем, что платим». Так же и в нашем конструкторском бюро работа текла ни шатко, ни валко: кто кроссворды разгадывал, кто кофточки вязал – в основном в бюро женщины работали. Слава с утра до вечера разрабатывал рыболовные снасти, изобретал какую-то особую подкормку для рыб, придумывал составы каш, на которые будет ловиться заветная рыба. Что-то варил, вытачивал, подгонял.

Каждый понедельник Слава с гордым видом появлялся в бюро и садилсяза свой рабочий стол с видом победителя. Любопытные коллеги, а Славу в его комнате окружали только женщины, спрашивали: «Ну что, Слава, на рыбалку ездил в воскресение?» И Славу прорывало. Он живописал свои приключения, словно в одиночку пересек Атлантический океан. То это был внезапно налетевший ветер, то гигантский сазан, который норовил перевернуть утлую лодочку рыбака. Но Слава всегда выходил победителем и возвращался домой с огромной рыбой в качестве награды. Каждый раз размер пойманной добычи становился все больше и больше. Наконец одна из потрясенных слушательниц не выдержала:

– Славик, ты хоть бы раз принес нам кусочек от пойманной рыбы. Что ты все рассказываешь, да рассказываешь нам.

Воробьев как-то сник и пару понедельников молчал, словно воды в рот набрал. Женщины спросят его о выходном дне, а он зыркнет на наглую коллегу и отмахнется рукой. Некогда, мол, ездить на рыбалку, дел по горло. Но вот в очередной понедельник Воробьев вошел в кабинет гордой походкой, с высоко поднятой головой. Взоры присутствующих дам обратились на Славика.

– Вчера поймал, – без всяких предисловий начал Воробьев, – вот такого сазана. – И насколько мог, развел в сторону руки, а рост у него был не маленький, около 190 сантиметров.

– Ну, – выдохнула ошеломленная публика и даже привстала из кресел в волнении, – кусок принес?

– Нет, – спокойно ответил Слава и гамлетовским жестом простер к ним руку со сжатым кулаком. – Я принес вам это, – и медленно разжал пальцы. На ладони лежала влажная от его рук чешуйка от рыбы. – Видите, какая огромная была. А рыбу вчера гости съели, грамма не осталось.

Женщины со стоном повалились назад в кресла.

Естественно, что на Иссык-Куле Воробьев горел неугасаемым огнем рыболовной страсти. Когда он отдыхал летом на озере, то часами просиживал под водой под пирсом в маске с трубкой. Наблюдал, как клюет рыба. На пирсе-то с утра полно рыбаков, вот Славик и наблюдает, кто из них лучше ловит, и анализирует: почему? У кого какой крючок, какая леска, на какую глубину грузило настроено с поплавком, что за наживка используется. Потом, подготовившись как следует, идет со снастями на пирс. Там конкурентов много, а у Славика самолюбия еще больше. Не может он допустить, чтобы кто-то лучше него рыбу из озера тягал.

Однажды весной, когда мы в очередной раз занимались благоустройством пансионата, Славик предложил мне пойти с ним на пирс. Я отказался, сказав, что абсолютно равнодушен к рыбалке. Воробьев начал возбужденно мне объяснять, что он научит меня ловить рыбу, что мне это должно понравиться. Ведь это же азарт. Противостояние человека и рыбы. Рыбак должен обмануть «хитрую» рыбу, показать свое превосходство и ум. Славик тут же нашел мне удилище и смастерил удочку. Несколько девушек из нашей компании принялись уговаривать меня принять участие в рыбалке. Зная, что из этого занятия ничего не выйдет, я все же потащился за Славиком на пирс.

Там уже сидели заядлые рыбаки. Окинув нас оценивающим взглядом, они вновь уставились на свои поплавки. Мы тоже закинули удочки и устроились рядом.

Время от времени то один, то другой рыбак вытаскивал удочку, осматривал крючок, плевал на червяка и вновь бросал его в озеро. Рыба почему-то не ловилась. Но вот на пирсе появился мальчик лет двенадцати, из «местных». Это определялось по замусоленной одежде и черной просмоленной коже тела. Пацан пристроился сбоку от рыбаков, размотал свои снасти и тоже воззрился на свой поплавок.

Минут через пять у него «клюнуло», а еще через минуту пацан уже снимал с крючка трепещущуюся добычу. Рыбаки послали в его сторону испепеляющий взгляд.