Читать книгу - "В Сырах - Эдуард Лимонов"

— Ты собираешься вообще возвращаться?

— Да, — сказала она, как слабоумная. Покорно.

— А что ты для этого сделала? Ты занималась билетами? Куда тебе выслать деньги?

— С деньгами мне помогут. Рейсов нет.

— Как нет рейсов?

— Сезон заканчивается, начинается жара. Все спешат отсюда убраться, потому все билеты проданы до самой середины апреля. — Она опять звучала спокойно.

Я не был готов к концу сезона в Гоа. Всё сказанное ею могло быть и правдой.

— Когда же ты возвращаешься?

— Я же тебе говорю, билетов нет.

— Слушай, — сказал я, — я больше с тобой разговаривать не буду. Ты ведёшь себя как загулявшая девочка-хиппи. И к сыну-младенцу тебя не тянет… Даю тебе несколько дней, после этого иду в ЗАГС и подаю заявление о разводе.

— Ну хорошо, — сказала она без всякого выражения.

А дальше произошло неожиданное. Я положил телефон на письменный стол её дочери и собирался задуматься над своей судьбой. Но мне не дал задуматься телефон. Я услышал оттуда голоса. Я взял телефон и приложил к уху. Она говорила с кем-то по-русски.

Она сказала:

— Представляете, он решил со мной разводиться! Мой муж сказал, что идёт подавать заявление о разводе!

И актриса весело расхохоталась. Вместе с нею расхохотались несколько мужчин. Разговор продолжался по-русски, её собеседников было двое. Через некоторое время, судя по звукам, они встали. Телефон отключился.

Я вышел на кухню.

— Эдуард, — сказала её дочь, — не разводитесь, не уходите от нас. Вы единственный вменяемый человек в нашей семье.

— Она приедет, Эдуард, — сказала тёща неуверенно. — И Богдан на кого останется? Она же ненормальная…

Богдан с полу посмотрел на меня, отца, таким образом, что было ясно, что он хочет, чтоб я его взял на руки. Ещё и руки поднял, и поверещал требовательно. Я взял его на руки.

Она позвонила тёще 7 апреля и сказала, что прилетает завтра. Рейс из Мумбай.

— А Эдуард меня встретит, как ты думаешь? — спросила она у матери.

Я встречал её в аэропорту Домодедово. И что это была за встреча, о! Сейчас глотну воздуха, отхлебну кофе и расскажу. Встреча была в том же стиле, что и всё путешествие в Гоа.

Все уже вышли, а её не было. Телефон её молчал. Я уже решил было, что она не прилетела. Однако она вдруг появилась за стеклом, улыбающаяся, катила тележку, навьюченную красивыми громоздкими вещами из экзотической страны. Даже издалека было видно, как она красива и лучезарна. Она улыбалась. Помахала мне рукой. Однако быстрым шагом из-за её спины подошли таможенники в форме и повернули её и тележку на обратный курс. Группа скрылась из виду.

— Что это они задумали?

— Это же ВАША жена, — ответил водитель Стас, юноша в очках, упирая на ВАША. Их очень интересует, что она привезла.

И мы опять стали ждать. Предчувствия у меня были нехорошие.

Но нет, через два часа она появилась всё такая же лучезарная, красивая, улыбающаяся. Глаза у неё были такие лучистые, и от зелёной блузки, — зелёные, как у тигра или у радиоприёмника. Я подумал, что, вероятнее всего, перед отбытием на родину она проглотила там в Раю на прощание что-нибудь экзотическое и лучезарное для глаз. Но это лишь моя догадка.

Мы поцеловались и покатили тележку к выходу. Водитель впереди, добрались до «Волги» и погрузили её экзотические вещи. Мы сели на заднее сиденье и покатили в Москву.

— Видишь, не просто быть женой такого человека, как я, враг государства, — сказал я. — Два часа тебя обыскивали и шмонали. Извини.

— Это не из-за тебя, Эдуард, — она запустила руку в сумку, нащупала там что-то и вынула небольшой пузырёк. — Вот что они искали! Но не нашли.

На ухо она сказала мне, как называется то, что они искали. Но я вам этого не скажу. Она была очень довольна собой. Её глаза своими искрами могли бы зажечь поля, мимо которых мы проезжали, если бы поля были уже сухими.

— Ты совершенно безумна, у тебя же малолетний ребёнок. Ты о нём думала?

Она ничего не сказала. Помолчала.

— Меня попросил один друг.

«Она безумна, — констатировал я. — И, более того, безответственна».

Богдан, почувствовав и обнюхав мать, был счастлив. Тёща, у которой был назавтра билет домой, была счастлива. Ну и я был счастлив. Но только до вечера.

Выпив на семейном обеде, она высокомерно заявила мне, что я живу не так, как следует жить, занимаюсь заведомо проигрышным делом. Она сообщила мне, что вся моя политическая деятельность — ничто, она обречена на неуспех, «ты не выиграешь». Мы сидели уже в большой комнате, дети и тёща были в кухне. Она развязным тоном, улыбаясь, уничтожала результаты всей моей жизни.

Я остановил её, чтобы напомнить, что я один из самых известных в России людей, наверное, самый крупный писатель в России, звучат такие мнения, и очень заметный радикальный политик, партию, которую я создал, не могут убить вот уже пятнадцать лет. (Через 11 дней Московский городской суд одобрит решение о запрете НБП, и в зале будут присутствовать моя жена и странно спокойный в тот день Богдан.)

Она отмахнулась от моих заслуг снисходительной улыбкой. Мол, о чём ты, право…

— В Гоа, — пояснила она, — когда солнце подымается над океаном, человека охватывает такое чувство единения с природой, с Космосом, — и она пустилась в очень банальные объяснения, как прекрасна гармония с природой, что появляется ощущение радости. — Надо больше улыбаться — это самое сильное оружие. Тем более, когда отвечаешь улыбкой на проявления агрессии.

— Тебя кто-то там зомбировал, — сказал я убеждённо. — Я же предположил, что ты влюбилась. В твоих словах звучит неприкрытая враждебность ко мне. Обычно так бывает, когда у женщины появляется любовник, обладающий в её глазах новым сильным авторитетом. Тогда она, повинуясь влиянию общения с этим новым мужчиной, начинает оспаривать прежнего любовника, мужа ли… Но ты же утверждаешь, что у тебя нет любовника, ты не влюбилась?

— Я собираюсь жить в Гоа, хочу переехать туда со всей семьей. Ты тоже можешь, если хочешь, поехать с нами. Я поеду вначале одна осенью, а мама и дети приедут позже, ну и ты приезжай…

— Я не могу, для меня это немыслимо. Это будет предательство. За мною мои сторонники, тысячи людей. Я не могу сбежать от них и укрыться на берегу Южного океана!.. Своим ультиматумом «в Гоа!» ты ставишь меня заведомо в положение, когда я вынужден отказаться от твоего требования.

— Мой сын должен плавать в океане, ему это полезно. Моя мать должна увидеть эту красоту. Она же никогда океана не видела! — воскликнула она патетически.

— Люди, побывавшие в Индии, все в один голос утверждают, что там антисанитария, что везти туда младенца опасно. Там взрослые люди мрут и болеют, в этом климате, а тут младенец! Ты выдумываешь, твой «сын должен», твоя «мать должна», на самом деле это тебе туда хочется. На самом деле все твои аргументы быстро тобой придуманы, чтобы оправдать твоё хотение!