Читать книгу - "Адриан Моул и оружие массового поражения - Сью Таунсенд"

И мы одновременно воскликнули:

– Майкл Крокус!

Я сверился с плакатом лицедеев. Сегодня вечером у Крокуса представления не было. Я немедленно позвонил ему. Трубку сняла Нетта и сообщила, что муж отправился в больницу к Маргаритке. От нее я также узнал, что следующим утром Маргаритку выпишут.

Тогда я позвонил во 2-ю хирургию и сказал, что мне надо срочно поговорить с Майклом Крокусом. Медсестра спросила, родственник ли я. Ответил, что нет.

– Тогда, боюсь, я не могу вас соединить.

Мне позарез требовалось переговорить с Крокусом, так что пришлось назваться женихом Маргаритки.

Когда Майкл Крокус взял трубку, я объяснил ему, что меня в последнюю минуту подвела Шери Блэр и я срочно ищу ей замену на сегодняшний вечер. Не окажет ли он нам такую честь.

– В качестве будущего тестя с радостью тебя выручу, – ответил Крокус.

И спросил, не хочу ли я что-нибудь передать Маргаритке.

– Да-да, передайте ей мои наилучшие пожелания, – пробормотал я.

Крокус хохотнул в трубку:

– Ну и ну, Адриан, ты совсем одурел от любви. Даже меня стесняешься, влюбленный ты обожатель. Ладно уж, скажи девушке, что ты любишь ее.

Как я мог отказаться, дорогой дневник? Я ведь был в его власти.

Затем я позвонил Найджелу и попросил его пойти со мной на обед. Он снисходительно согласился:

– Почему бы нет? Поем на халяву.

Найджела я вел, ухватив за рубашку. И все равно по дороге он натыкался на стулья, столы и дважды уронил трость. О том, что он при этом говорил, я лучше умолчу. С тех пор как Найджел ослеп, у него заметно испортился характер.

Уэйн сумел втиснуть дополнительный столик рядом с аквариумом, который отбрасывал на стол неприятные зеленоватые отблески, но мне было не до жиру.

Кен Тупс и его жена Гленда напоминали марсиан среднего возраста. Гленда – немножко вульгарная с виду марсианка, но вполне дружелюбная.

– А я не против, что Кен пишет, – сказала она. – Дешевое хобби, не то что гольф.

У Гэри Вялока загорелись глаза, стоило ему увидеть Найджела. Неудивительно, потому что спутником Гэри оказался юноша с физиономией хорька, реденькой бородкой и торчащими, словно ручки на кружке, ушами.

Жаль, не было возможности предупредить Вялока, что с Найджелом у него нет никаких шансов. Найджел любит работяг с натруженными лапами и чтобы эти работяги им помыкали и заставляли страдать.

С Вялоком пришли еще две унылые девицы, с которыми он познакомился месяц назад на групповой психотерапии. Похоже, девицы считали Вялока гением.

Крокус заставил себя ждать и свое появление в ресторане обставил с помпой, взревев с порога:

– Меня ждут за писательским столом!

Одет он был в твидовый костюм, а на голове красовалась большая фетровая шляпа.

Я объявил, что прибыла обещанная знаменитость.

Кен Тупс оглянулся:

– Так этот хрыч торгует на рынке в лавке здоровой пищи!

Гленда Тупс мигом спрятала в сумочку тетрадку для автографов.

Разочарование сгустилось над столом снежной тучей. Трапеза вышла крайне неудачной. Уэйн Вонг то и дело напоминал мне, что мы должны уйти к 9-30.

Кен Тупс и Майкл Крокус сцепились из-за Ирака. Кен – воинствующий антиамериканец, Гленда шепнула, что он даже кока-колу запрещает в дом приносить. А Майкл Крокус именует себя пацифистом (он не в курсе, что мне известно, как мистер Карлтон-Хейес отправил его в нокдаун в той драке на автостоянке).

Я вставил слово в их спор, сказав, что хотя супруга премьер-министра подвела нашу писательскую группу, я по-прежнему полностью доверяю мистеру Блэру. И оружие массового поражения непременно найдут, но это все равно что искать иголку в стоге сена размером с Францию.

– Или искать индейку в этом долбаном блюде якобы из индейки, – продолжил сравнение Найджел.

Гэри Вялок объявил, что страсти вокруг Ирака замешаны на нефти. Его поклонницы затрясли головами и вытаращились на него, точно Гэри – крупный авторитет в политике.

Найджел упрямо отказывался принимать помощь в поисках индейки на тарелке, беспрестанно роняя лапшу на свою рубашку от Кензо.

Унылые девицы разговаривали исключительно друг с дружкой, явно не горя желанием вносить лепту в общую беседу.

Майкл Крокус очень быстро переключился в режим монолога – в иных обстоятельствах я бы помер от смеха, слушая его речи. В конце трапезы он предложил объявить мне благодарность:

– Мы должны поблагодарить моего будущего зятя Адриана за то, что он организовал столь приятную вечеринку.

Найджел издал мефистофельский смешок и потребовал шампанского. Уэйн Вонг принес большую бутылку, поставил на стол девять бокалов и поинтересовался:

– По какому поводу?

– Адриан обручился с Маргариткой Крокус, – выдал Найджел.

– Шутишь? – воскликнул Уэйн. – Только не с этой тощей грымзой, которая боится карпов!

Я поторопился вмешаться:

– Уэйн, это Майкл, отец Маргаритки.

Уэйн по-быстрому сунул Крокусу ладонь, затем повернулся ко мне:

– 9-25, так что давайте пейте шампанское поживее.

Когда бокалы были наполнены, Найджел запел «Поздравляю», песенку Клиффа Ричарда, с которой тот победил на Евровидении.

Остальные посетители ресторана подхватили, и Кен Тупс заставил меня встать, чтобы поприветствовать зал.

Одна из унылых девиц щелкнула нас с Майклом Крокусом, когда мы обнимались и жали друг другу руки. Фотокарточку она пообещала передать через Гэри Вялока.

Вот так, против собственной воли, я стал официальным женихом Маргаритки Крокус.

Сэр Гилгуд и прочие лебеди кучковались в углу автостоянки. Я указал на них Майклу Крокусу, и тот сказал:

– Смекаю я, здесь надобно передвигаться с осторожностью. Ты знаешь, что лебедь может сломать человеку руку?

Мы сидели в «рейндж-ровере» Крокуса и ждали, когда подъедут остальные.

Лестница была сплошь в лебедином дерьме, и башмаки гостей разнесли его по моей квартире.

Готовя кофе, я, как водится, предупредил гостей о стеклянном туалете. Предупреждение не остановило Майкла Крокуса, чья струя гремела, точно Замбези в половодье.

Найджел с Гэри Вялоком устроились на белом диване. Унылые девицы уселись по-турецки на пол. Кен Тупс с женой неуклюже развалились на футоне. Под хоровое шипение лебедей я принес с балкона стулья. Один стул оккупировал юноша-хорек, на другом воссел Майкл Крокус. Я же привалился к разделочному столику, мне уже было все равно. Мечтал я только об одном: чтобы этот ужасный вечер поскорее закончился.