Читать книгу - "Цыпочка - Дэвид Генри Стерри"

За это я люблю Америку.

* * *

Слепые щенки волнуются, валтузятся и пищат на одеяле, а Гвинневер гордо вылизывает их влажным языком.

Мы с мамой беремся за руки, прижимаемся друг к другу головами и восторженно ахаем, когда эти крошечные щеночки шевелятся и толкаются, пытаясь разобраться, какого черта вообще происходит в этом огромном мире.

А потом я замечаю первого, самого большого, щенка. Он не двигается, а Гвинневер не прикасается к нему. Она занята двумя другими малышами и отталкивает их подальше от первого, продолжая нежно их вылизывать.

Моя мама смотрит на меня. Гвинневер кажется очень занятой уходом за двумя живыми щенками и не беспокоится о том, что ее первенец не шевелится. Моя мама кладет неподвижного малыша рядом с собакой, но та снова отталкивает его от себя. А потом возвращается к двум другим щенкам.

О господи. Самый большой щенок мертв.

* * *

Динь-Динь осыпает меня сладкими поцелуями, сумасшедшее желание летает между нами, когда мы топчемся вокруг друг друга посреди этого любовного зоопарка в сезон спаривания.

Да, остров где-нибудь в Тихом океане. Мы снимем дом на берегу за пятьдесят центов в день, будем ловить рыбу, кушать манго и валяться на солнышке.

Потом я шлепаю Динь-Динь, и она извивается, стонет и прижимается ко мне, издавая поистине животные вскрики.

Оргия подходит к концу, и мы опять находимся прямо в центре Америки, то есть посредине огромного зала. Все глаза направлены только на нас, и, господи, это так здорово — чувствовать себя одноклеточной амебой.

Питер Пэн многозначительно смотрит на меня тяжелым взглядом, потом хватает Динь-Динь, с силой вырывает ее у меня из рук и ведет прочь.

Фея грустно оглядывается на меня — она не хочет уходить. И я не хочу, чтобы она уходила. Но Динь-Динь исчезает в море выродков, улетая обратно в страну Небыляндию.

* * *

Я несу в своей куртке мертвого маленького бульдога, умершего в тот же день, что и родился. Мне надо похоронить его.

На улице смертельно холодно. Я разгребаю снег и кладу малыша на землю. Его глазки закрыты навсегда.

Я пытаюсь копать землю, но она как каменная, словно не хочет открыться и принять этого маленькое мертвое тельце.

Умерший малыш бульдог такого же цвета, как и снег.

В конце концов мне удается выдолбить долотом небольшое углубление в земле и положить белого малыша в черную ямку. После того как я закидал могилку землей и снегом, я посмотрел вверх и попытался помолиться. Но слова не шли с моих губ: казалось, что там, наверху, никого нет.

* * *

Я долго смотрю вокруг, прежде чем начинаю различать маски. Вот глава Ку-клукс-клана, которого шлепает мужчина, переодетый в женщину. Трехсотфунтовый бегемот под ручку с Мадам Баттерфляй.

Я прихожу в себя внезапно, как гусеница, вдруг проснувшаяся бабочкой, и ищу глазами Санни, который кивает мне и открывает заднюю дверь.

Потом мы едем домой на Моби Дике, карете-тыкве, сквозь алебастровую ночь. Черный гигантский автомобиль скользит в тусклом свете большой старой луны.

— Ты хорошо справился, мальчик, — говорит Санни.

— Спасибо, Санни, — выдавливаю я.

Наконец-то я чувствую себя хорошо.

Приблизительно десять секунд. А потом я хочу, чтобы кто-нибудь страдал так же, как я.