Читать книгу - "Средний пол - Джеффри Евгенидис"

— Неужели такое действительно может случиться? — встревоженно спросила Дездемона.

Доктор явно пользовался успехом.

— А есть другая история о женщине, которая, занимаясь любовью, прикоснулась к жабе. И у нее родился ребенок с выпученными глазами и покрытый бородавками.

— Это вы вычитали в своей книге? — дрожащим голосом спросила Дездемона.

— Да, в книге Паре «О чудесах и уродствах» есть много таких историй. Но церковь тоже занимается этими вопросами. В «Священной эмбриологии» Каньямилла советует применять внутриутробное крещение. Предположим, вас тревожит, что у вас может родиться урод. Это можно исправить. Вы просто набираете в шприц святой воды и крестите младенца еще до его рождения.

— Не волнуйся, Дездемона, — заметил Левти, видя, насколько встревожена его жена. — В наше время врачи уже не разделяют этого мнения.

— Конечно нет, — откликнулся доктор Филобозян. — Вся эта чушь возникла в период Средневековья. Теперь мы знаем, что все врожденные нарушения вызываются кровным родством родителей.

— Чем-чем? — переспросила Дездемона.

— Внутрисемейными браками.

Дездемона побледнела.

— Именно это и вызывает у детей развитие различных патологий. Умственную отсталость. Гемофилию. Вот, например, Романовы. Или любая другая монаршая семья. Они же все мутанты.

— Я не помню, о чем я думала в ту ночь, — призналась Дездемона позднее, моя посуду.

— А я помню, — откликнулась Лина. — О той, рыжей, которая сидела третьей справа от меня.

— И глаза у меня были закрыты.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться.

Дездемона повернула кран, чтобы вода заглушала их голоса.

— А как же вот это… кровное родство?

— Внутрисемейный брак?

— Да. Как узнать, что там с ребенком?

— Это ты узнаешь только после его появления на свет.

— О господи!

— Почему, ты думаешь, церковь запрещает браки между братьями и сестрами? Люди, состоящие даже в двоюродном родстве, должны получать на это разрешение у архимандрита.

— Я думала, это потому, что… — и Дездемона умолкла, не зная ответа.

— Не волнуйся, — продолжила Лина. — Врачи всегда преувеличивают. Если бы все это было настолько плохо, у нас с тобой уже было бы по шесть рук.

Но Дездемону это не успокоило. В своих мыслях она вернулась в Вифинию, пытаясь вспомнить, много ли там рождалось детей с отклонениями. У Мелии Салакас родилась дочь, у которой отсутствовала часть лица. А ее брат Йоргос всю жизнь оставался восьмилетним мальчиком. Рождались ли в Вифинии волосатые дети? Или бородавчатые? Дездемона помнила, как мать рассказывала о странных младенцах, рождавшихся в деревне. Раз в несколько поколений то тут, то там рождался больной ребенок, хотя мать Дездемоны никогда не уточняла, каким именно недугом он страдал. И у всех у них жизнь заканчивалась трагически: они или кончали самоубийством, или сбегали и становились цирковыми артистами, а некоторых по прошествии многих лет видели в Бурсе, где они попрошайничали или занимались проституцией. Лежа по ночам в одиночестве, когда Левти уезжал на работу, Дездемона пыталась припомнить подробности этих рассказов, но ей мало что удавалось, так как все это происходило давнымдавно, а Ефросинья Стефанидис была мертва, и спросить было не у кого. Она вспоминала ночь зачатия и старалась восстановить последовательность событий. Она повернулась на бок, поправила подушку Левти. Картин на стенах не было, и ни к каким жабам она не прикасалась. «Что я видела? — вопрошала она себя. — Только стену».

Однако тревоги мучали не только ее одну. Теперь с полной безответственностью и с официальным заявлением о том, что я не отвечаю за достоверность рассказанного, я дам вам представление о переживаниях Джимми Зизмо, так как из всех актеров моего среднезападного Эпидавра именно ему принадлежит самая большая маска. Радовался ли он тому, что ему предстояло стать отцом? Приносил ли он домой пищевые добавки и гомеопатические чаи? Нет. После визита доктора Филобозяна с Джимми Зизмо начали происходить перемены. Может, это было вызвано словами доктора о синхронном зачатии. Об этой одной сотой доли вероятности. Возможно, именно эти случайные сведения и стали причиной его все возраставшей задумчивости и подозрительных взглядов, которые он бросал на свою беременную жену. Возможно, он начал сомневаться в вероятности успешного зачатия после пятимесячного отсутствия каких бы то ни было отношений. Может, Зизмо начал ощущать себя старым рядом со своей молодой женой? Или обманутым?

Короче, в конце осени 1923 года моих родственников преследовали минотавры. Дездемоне они являлись в виде волосатых и истекающих кровью младенцев. Зизмо же одолевало более известное чудовище с зелеными глазами. Оно пялилось на него из темной реки, когда он ждал на берегу груз спиртного. Оно выпрыгивало на него с обочины дороги и приникало в ветровому стеклу «паккарда». Оно валялось в постели, когда в предрассветные часы он возвращался домой: зеленоглазая тварь возлежала рядом с его молодой и загадочной женой, но стоило Зизмо моргнуть, и она тут же исчезала.

Первый снег выпал, когда женщины были уже на девятом месяце. Отправляясь на Белль-Айл, Левти и Зизмо надевали перчатки и шарфы. Однако несмотря на это Левти дрожал от холода. За последний месяц им дважды с трудом удавалось улизнуть от полиции. Изнемогая от ревности, Зизмо становился рассеянным, забывал о назначенных встречах и организовывал выгрузку в недостаточно подготовленных для этого местах. Но что было еще хуже, так это то, что Пурпурная банда начала забирать в свои руки всю городскую торговлю спиртным. Так что теперь прямое столкновение с ней было только вопросом времени.

Меж тем на Херлбат-стрит качается ложечка. Сурмелина с забинтованными ногами лежит на спине в своем будуаре, а Дездемона осуществляет один из первых своих прогнозов, череда которых закончилась с моим появлением на свет.

— Скажи, что это девочка.

— Ты же не хочешь девочку. С ними слишком много хлопот. Сначала они встречаются с мальчиками, потом им надо доставать приданое и искать мужа…

— В Америке не принято давать приданое за невестой, Дездемона.

Ложечка начинает двигаться.

— Если это мальчик, я тебя убью.

— С дочерью ты все время будешь ссориться.

— С дочерью я смогу поговорить.

— Сын будет любить тебя.

Амплитуда качания все возрастает.

— Это… это…

— Кто?

— Можешь начинать копить деньги.

— Правда?

— Запирать на запоры все окна и двери.

— Правда? Tы не шутишь?

— Готовиться к непрерывным ссорам.

— Это действительно…

— Да. Это определенно девочка.

— Слава Тебе, Господи.