Читать книгу - "Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин"

Племянница писателя, дочь его сестры В. М. Достоевской (Ивановой); пианистка, ученица Н. Г. Рубинштейна. Достоевский очень любил слушать игру Марии и в письме к её сестре С. А. Ивановой от 29 марта /10 апр./ 1868 г. писал: «Ради Бога, чтоб Масенька музыки не бросала! Да поймите же, что ведь для неё это слишком серьёзно. Ведь в ней ярко объявившийся талант. Музыкальное образование для неё необходимо на всю жизнь!..» Сохранились воспоминания Ивановой о том, как дядя жил летом 1866 г. вместе с ними в Люблино: «Дни и вечера Достоевский проводил с молодёжью. Хотя ему было сорок пять лет, он чрезвычайно просто держался с молодой компанией, был первым затейником всяких развлечений и проказ. И по внешности он выглядел моложе своих лет. Всегда изящно одетый, в крахмальной сорочке, в серых брюках и синем свободном пиджаке, Достоевский следил за своей наружностью и очень огорчался, например, тем, что его бородка была очень жидка. Этой слабостью пользовались его молоденькие племянницы и часто поддразнивали дядюшку его “бородёнкой”. Несмотря на большую близость с детьми Ивановых, Достоевский всё же всех их звал на “вы” и никакие выпитые “брудершафты” не помогали ему отказаться от этой привычки.

Достоевский любил подмечать слабые или смешные стороны кого-нибудь из присутствующих и забавлялся, преследуя шутками, экспромтами свою жертву. Молодёжь смело отвечала ему, и между ними были постоянные весёлые пикировки…»

Иванова до самой смерти жила в Даровом.

Иванова Наталья Александровна

(1867–1923)

Племянница писателя, дочь его сестры В. М. Достоевской (Ивановой); врач-окулист. Достоевский видел Наталью несколько раз ещё девочкой, когда приезжал в 1870-е гг. в Москву, упоминал её имя в письмах того периода. По воспоминаниям родных, Иванова была очень твёрдой, бесстрашной, своевольной и сильной женщиной, любила верховую езду, работала всю жизнь врачом в провинциальных больницах, вышла замуж в пожилом уже возрасте, но муж вскоре пропал на фронтах Первой мировой войны.

Иванова Нина Александровна

(в замуж. Проферансова, 1857–1914)

Племянница писателя, дочь его сестры В. М. Достоевской (Ивановой). Нина решила пойти по стопам дяди и стать писательницей. Сохранившиеся 5 её писем к Достоевскому (1879–1880) посвящены этой теме: она спрашивала советов, просила благословения, упоминала о «романе», который упорно пишет и обещает выслать ему уже вскоре первую часть. В сохранившемся фрагменте одного письма-ответа Достоевского к племяннице (15 июня 1880 г.) он советовал: «Литературы не бросайте, и поменьше, поменьше самолюбия…»

Писательницей Иванова так и не стала, судьба её «романа» неизвестна. В 1884 г. она вышла замуж, жила в провинциальном городке Раненбурге Рязанской губернии, работала приходящей учительницей, терпела нужду, но, судя по письмам к родным, чувства юмора и жизнерадостности не теряла.

Иванова Ольга Александровна

(1863–1926)

Племянница писателя, дочь его сестры В. М. Достоевской (Ивановой); преподавательница французского языка. Достоевский видел её девочкой, приезжая в Москву в 1870-е гг. Сохранилось такое свидетельство: «Ольга Александровна хорошо помнит Ф. М. Достоевского. Она всегда боялась его падучей болезни <…>. Однажды, когда ей было лет 13, Фёдор Михайлович пришёл к ним очень озябший. Он попросил тёплый платок, закутался в него и сел на диван. Потом попросил сесть и её рядом с ним, закутаться в тот же платок и “быть его печкой”. Она послушалась, не подав виду, что боится, и всё время разговаривала с ним. В квартире никого кроме них не было, и она страшно боялась, что вдруг сейчас с Фёдором Михайловичем начнётся припадок падучей…» [Волоцкой, с. 236]

Последние годы Иванова жила и умерла в Даровом.

Иванова Ольга Ивановна

(урожд. Анненкова, 1830–1891)

Дочь И. А. и П. Е. Анненковых, жена (с 1852 г.) К. И. Иванова. Она вместе с матерью и другими жёнами декабристов встречалась с Достоевским и С. Ф. Дуровым в январе 1850 г. в Тобольске, когда петрашевцев везли на каторгу. После выхода из острога в начале 1854 г. Достоевский и Дуров прожили в семье Ивановых почти месяц, отогреваясь после 4-х каторжных лет. В письме к П. Е. Анненковой от 18 октября 1855 г. Достоевский писал об её дочери и зяте: «С самого приезда моего в Семипалатинск я не получал почти никаких известий о Константине Ивановиче и многоуважаемой Ольге Ивановне, знакомство с которою будет всегда одним из лучших воспоминаний моей жизни. Полтора года назад, когда я и Дуров вышли из каторги, мы провели почти целый месяц в их доме. Вы поймёте, какое впечатление должно было оставить такое знакомство на человека, который уже четыре года, по выражению моих прежних товарищей-каторжных, был как ломоть отрезанный, как в землю закопанный. Ольга Ивановна протянула мне руку, как родная сестра, и впечатление этой прекрасной, чистой души, возвышенной и благородной, останется самым светлым и ясным на всю мою жизнь. Дай Бог ей много, много счастья — счастья в ней самой и счастья в тех, кто ей милы. Я бы очень желал узнать что-нибудь об ней. Мне кажется, что такие прекрасные души, как её, должны быть счастливы; несчастны только злые. Мне кажется, что счастье в светлом взгляде на жизнь и в безупречности сердца, а не во внешнем…»

В конце 1854 г. Ивановы переехали в Петербург, но связь Достоевского с ними сохранилась.

Иванова Софья Александровна

(в замуж. Хмырова, 1846–1907)

Племянница писателя, дочь его сестры В. М. Достоевской (Ивановой). Самая любимая племянница Достоевского, его главная конфидентка на протяжении нескольких лет (известно 21 письмо писателя к ней за 1867–1873 гг.), он посвятил ей роман «Идиот», назвал в её честь свою первую дочь Софьей.

С. А. Иванова

Иванова занималась переводами с английского (романов Ч. Диккенса) для журнала «Русский вестник», мечтала стать писательницей. В письме к племяннице из Женевы от 1 /13/ января 1868 г. Достоевский писал о своих чувствах к ней чрезвычайно откровенно и подробно: «Скажите: как могло Вам, милый и всегдашний друг, прийти на мысль, что я уехал из Москвы, рассердясь на Вас, и руки Вам не протянул! Да могло ли это быть? Конечно, у меня память плоха, и я не помню подробностей, но я положительно утверждаю, что этого не могло быть ничего и что Вам только так показалось. Во-первых, поводу не могло быть никакого; это я знаю как дважды два четыре, а во-вторых, и главное: разве я так легко разрываю с друзьями моими? Так-то Вы меня знаете, голубчик мой! Как мне это больно было читать. Вы должны были, Соня, понимать, как я Вас ценю и уважаю и как дорожу Вашим сердцем. Таких как Вы я немного в жизни встретил. Вы спросите: чем, из каких причин я к Вам так привязался?