Читать книгу - "Что я натворила? - Аманда Проуз"

— Это боевые шрамы, Кейт. Оставшиеся после битвы, которую вы выиграли. Клянусь. Вы прекрасны, — сказал Саймон.

Плечи Кейт задрожали, и она разрыдалась. По ее лицу потекли горькие слезы. Женщина не могла вспомнить, когда в последний раз кто-либо говорил ей подобные слова. Жалко только, что ответить она была совершенно не в силах.

В душевую незаметно прокралась Матильда. Девчушка, как всегда, искала своего «папочку», к тому же ей было интересно, куда делась та добрая женщина, которой она подарила ракушку. Лавируя между огромных ног Саймона, Матильда с осторожностью прокралась между ним и Кейт, которая все еще не могла успокоиться. Она вытянула свою пухлую ручку и коснулась бедра женщины.

— Ой! Бедная Кейт.

Саймон улыбнулся и наклонился вперед, взяв Матильду на руки. Он осторожно подбросил ее, поймал и крепко прижал к груди.

— Да, Матильда! И правда ведь, — сказал преподобный и широко улыбнулся. — Вы слышите, Кейт? Наконец-то у Матильды появилось что сказать, и вот она заговорила!

Кейт потянулась за висевшим на одном из крючков халатом. Одевшись, она присоединилась к общему веселью. Заговорив, Матильда словно сняла заклятие немоты и с Кейт тоже. Все трое закружились по душевой, пританцовывая на бетонном полу. Кейт и Саймон восторженно смеялись.

— Матильда, твой голос — услада для моих ушей! — сиял Саймон.

Ощущение всеобщего ликования пьянило Кейт. Откинув голову, женщина легко и свободно рассмеялась. Как хорошо; даже не просто хорошо, а чертовски восхитительно!

Когда солнце уже начало опускаться за горизонт, ужин был съеден, а посуда вымыта и убрана в шкаф, когда с лиц и тел уже отмыли последние пайетки и капли краски, Саймон и Кейт присели на крыльцо, слушая, как все громче поют цикады и шуршат ночные звери.

— Вот это денек, — сказала Кейт.

Она сильно вымоталась.

— Нелегкий, да уж. Но, надеюсь, он запомнится вам надолго! — подмигнул преподобный.

— О, Саймон, даже не сомневайтесь. Сегодня утром я говорила с дочерью, — улыбнулась Кейт.

— Ну, хвала Господу! Какая прекрасная новость; это важный шаг вперед, — сказал Саймон.

— Надеюсь. Ее звонок заставил меня подумать о многом. Я так долго пыталась защитить детей, скрыть от них правду; я думала, они поймут — я жертва. Но теперь во всем обвинили только меня, и это тяжело… — ответила Кейт.

— Правильно, Кейт, а кого им еще винить, если остались только вы? Кстати, сразу понятно, что вы смогли воспитать у них чувство равновесия, способность судить обо всем самостоятельно; это правильно, — задумчиво произнес преподобный.

— Никогда не думала об этом так. Какой вы мудрый, Саймон, — сказала Кейт, поразмыслив с мгновение.

— Не будьте так уж в этом уверены, — засмеялся он.

— Спасибо, что вытащили меня из гостиницы. А то я так бы и просидела целый день в раздумьях, — улыбнулась Кейт.

— Как вам карнавал? — спросил Саймон.

— Очень понравился. Давненько у меня не было таких прекрасных впечатлений. Я так устала, но было так весело! — улыбнулась Кейт.

— Надеюсь, мы еще не раз встретимся на карнавале. Убрать ваш головной убор в шкаф до следующего года? — подмигнул Саймон.

Кейт посмотрела в лицо этого доброго человека, который открыл ей замечательный другой мир. И сказала:

— Может быть. Но одно я знаю точно — эти последние два дня, Саймон, я не забуду никогда. И вас тоже. Я всегда буду помнить этих детей, особенно Матильду.

— Сегодня и она тоже сделала важный шаг вперед; надеюсь, дальше будет только лучше. Заговорит ли она сразу или нет, не знает никто, но, по крайней мере, мы знаем, что наша Матильда на это способна! И это замечательно. — Саймон сложил ладони вместе и поднял глаза к небу, молча благодаря Господа. Затем повернулся к Кейт. — Эта девочка вам очень нравится, — сказал он.

— И правда. Она помогла мне и заставила о многом задуматься, — ответила женщина.

— Как я и говорил: у надежды много обличий. Иногда она — в том, кого вы встречаете на своем пути… — протянул Саймон.

Кейт улыбнулась.

— Познакомившись с Матильдой, я подумала, что могла бы сделать теперь и где могу быть полезна.

— В каком смысле?

— Ну, я думаю, что мир нуждается в таких «Саймонах», нужно больше людей, которые предоставляют убежище для страждущих, и я думаю, что и сама хотела бы… — продолжила Кейт.

— Вы хотите работать? — Саймон выглядел в равной степени испуганным и полным надежды.

— Ах, вы об этом! Боже упаси! — Она рассмеялась. — У меня не лучшие рекомендации, и здесь я буду слишком далеко от своих детей. Но думаю, что я могла бы создать нечто, похожее на «Перспектив-Плейс», у себя, в Великобритании. Это богатая страна, но мало кто там знает, что делать с людьми, которым некуда податься. А таких я повидала в тюрьме ох как много.

Кейт глубоко вздохнула, вспомнив разговор между Келли и Джо-Джо: Так ты осталась из-за детей? Нет, из-за наркотиков… Детей у меня давно забрали… Она подумала — как они там теперь…

— Кейт, я думаю, из вас бы вышел толк, — прервал Саймон ее раздумья.

— В самом деле? — спросила Кейт недоверчиво.

— Да, — ответил преподобный.

— То есть вы одобряете! — просияла женщина.

Некоторое время они сидели молча. Кейт знала, что Саймон неизбежно вернется к мучительной для нее теме, и подсознательно ждала, когда он начнет этот разговор.

— Кейт, разумеется, я никогда не стал бы оправдывать такой поступок, как убийство, но это вовсе не означает, что я вам не сочувствую. То, что я увидел сегодня… — начал было Саймон. Но Кейт прикоснулась указательным пальцем к его губам.

— Нет. Пожалуйста, Саймон, давайте не будем об этом говорить. Просто представим, что того, что случилось днем, не было. Я так не хочу, чтобы, говоря со мной, вы смотрели на меня тем же взглядом, каким смотрите, когда говорите об одном из этих несчастных детей. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне как об одном из них.

Саймон кивнул:

— Как скажете.

— Да.

Кейт посмотрела Саймону прямо в глаза.

— Спасибо вам. И не только за это, но и вообще за все. Я чувствую себя совсем по-новому и готова заново познакомиться с миром! — сказала она.

— Вы оказались здесь не просто так, Кейт, а причину обычно понимаешь не сразу, — ответил Саймон.

— О, вот этого не надо. Я же крошечная рыба, помните? — улыбнулась Кейт.

Саймон рассмеялся.

— Кроме того, преподобный Дюбуа, я больше не хотела бы мыть тут посуду вручную. Если когда-нибудь я сюда вернусь, то к этому моменту здесь будет стоять посудомоечная машина, — с этими словами Кейт вытащила из кармана маленький листок бумаги.