Читать книгу - "Жажда жить - Джон О'Хара"

Грейс. Ах вот как?

Конни. Но ведь ты не помолвлена, ленту подарили прошлым летом, теперь веер…

Грейс. Вот видишь, выходит, ты не знаешь, когда это было.

Конни. Ну и когда же?

Грейс. Ты права. Сначала лента, потом веер.

Конни. Так все же кто подарил ленту?

Грейс. Кто подарил?

Конни. Кто-то из родичей?

Грейс. Ну, я-то знаю, а отгадывать — твое дело.

Конни. Не сказать, что с тобой приятно иметь дело. Ладно, с вопросами покончено. Я вроде считаюсь твоей ближайшей подругой, а ты целый год получаешь подарки, и мне ни слова. Наверное, мне лучше вернуться домой. У меня вот от тебя нет секретов.

Грейс. Ты говоришь так, словно я тебя чем-то обидела.

Конни. Вот именно. Обидела. Ты жестокая.

Грейс. Жестокая? И когда же это я была с тобой жестокой?

Конни. Не была, а есть. Сейчас. Ни с того ни с сего начинаешь хвастаться подарками, а я впервые о них слышу. Кому понравится, когда ближайшая подруга держит тебя в неведении.

Грейс. Ой, Конни, извини, ради Бога. Может, я и вправду была жестокой, но это не нарочно. И обижать тебя я вовсе не собиралась. Просто не подумала. Знаешь, есть вещи, которыми я ни с кем не могу поделиться, даже с тобой.

Конни. О чем ты?

Грейс. Я про Кейп-Мэй, про того парня, что подарил мне ленту. Он всегда звал меня составить ему пару на корте.

Конни. Жаль, что я так плохо играю.

Грейс. Да нет, не в том дело, теннис — только предлог. Просто он хотел остаться со мной наедине.

Конни. Как его зовут?

Грейс. Как зовут? Нет-нет, имени его я никому не скажу, даже тебе. Он помолвлен.

Конни. Ну, мне-то ты можешь открыться. На Кейп-Мэе я никого не знаю и к тому же никогда не выдавала твоих секретов.

Грейс. Знаю, и все же… Вслух его имени я назвать не могу.

Конни. Ну так прошепчи мне на ухо.

Грейс. Даже шепотом не могу. Ну ладно… Джек.

Конни. Джек? Что-то не припомню, чтобы ты упоминала это имя.

Грейс. Естественно. Я только что его придумала.

Конни. Вы целовались?

Грейс. Нет, нет.

Конни. Но с другими-то ребятами ты целовалась.

Грейс. Не по своей воле. Они всегда первые начинали.

Конни. Ты мне этого не говорила.

Грейс. А что я тебе говорила? Что я сама их заманивала?

Конни. Скотти Борденер и Чарли Джей.

Грейс. Ничего подобного, Конни, я тебе не говорила. Разве что они заставляли меня целоваться. Но сама я с ними не кокетничала.

Конни. А помнишь, как-то прошлой зимой, когда я осталась у вас ночевать, ты сказала мне: «Вот, наверное, классно было бы сразу с двумя целоваться».

Грейс. Конни, либо тебе это приснилось, либо я просто пошутила. Одно из двух.

Конни. Может, и пошутила, но мне ничего не приснилось, потому что я не спала, а чесала тебе спину, по твоей же собственной просьбе.

Грейс. Ну, в таком случае это была шутка.

Конни. Стало быть, я неправильно тебя поняла. Но хорошо, во всяком случае, это шутка, потому что вряд ли стоит целоваться с кем попало.

Грейс. А я и не целуюсь с кем попало. А ты говоришь так, словно я налево и направо…

Конни. Ну, не налево-направо, но частенько.

Грейс. Как ты можешь так говорить, Конни? Ты что же думаешь, что как только я оказываюсь с кем-нибудь наедине, сразу набрасываюсь? Или ему позволяю? Например, Скотти?

Конни. Но именно так ты сама мне говорила.

Грейс. И снова ты неправильно меня поняла. Ну да, мы остались со Скотти вдвоем, и он украл у меня поцелуй. Повезло, можно сказать. Если он говорил тебе что-нибудь еще, значит, врал.

Конни. Скотти? Нет, ничего не говорил.

Грейс. Ну, пусть Чарли Джей.

Конни. И он тоже. Ты сама всегда давала понять, как любишь целоваться.

Грейс. Ах вот оно что. Ясно. Так это я нарочно. Мне как раз и нужно было, чтобы ты так меня поняла — если, допустим, тебе захотелось поцеловать парня или чтобы он поцеловал тебя, ты бы не заподозрила, что я наябедничаю или буду думать, что ты скверная девчонка, раз позволяешь им целовать себя.

Конни. Ах так?

Грейс. Теперь понимаешь?

Конни. Угу.

Грейс. Вот почему я хотела, чтобы ты подумала, как я люблю целоваться.

Конни. Угу.

Грейс. А на самом деле я ребят не люблю. Молодых ребят. А тот, кто подарил мне веер… знаешь, сколько ему?

Конни. Сколько?

Грейс. Двадцать два.

Конни. Двадцать два? Столько же, сколько старине Броку?

Грейс. Так от него и узнала, сколько лет Сидни. Они вместе учились в Лоренсвилле.

Конни. Сидни… как там его? Тот самый, что ли, что гостил у вас на прошлое Рождество? Так он всего сутки в вашем доме провел.

Грейс. Потому я тебе ничего и не сказала. Мы едва обменялись парой слов. А потом он уехал за границу. В Европу. И когда вернулся, подарил мне этот веер.

Конни. А как он его тебе передал? Мама знает?

Грейс. Он и ей подарил такой же, просто должен был подарить, ради прикрытия.

Конни. И она разрешила тебе принять подарок? С виду дорогая вещь.

Грейс. Из Парижа, ручная работа. Конечно, разрешила.

Конни. А моя бы ни за что не позволила.

Грейс. Понимаю, но твоя мать не похожа на мою. Моя пускает меня на бал будущей зимой.

Конни. Знаю.

Грейс. Знаю, что знаешь, но твоя-то тебя не отпустит. Она не похожа на мою. Мы живем по-своему, вы — по-своему.

Конни. Да, верно. Так что там насчет Сидни?

Грейс. Сидни Тейта? То, что я сейчас тебе скажу, ни единая душа знать не должна. Ты обязана поклясться: да поразит меня небо, если скажу кому-нибудь. Даже мне самой. То есть ты даже в разговоре со мной не должна касаться этого, если, конечно, я сама не начну.

Конни. Никому не скажу.

Грейс. Ты не поклялась.