Читать книгу - "Записки офисной крысы - Игорь Ягупов"

В троллейбусе царит давка.

– Разрешите мне пошевелиться! – рявкает Владка и протискивается во чрево ада.

В кошачьем аду, должно быть, заправляют собаки. А тренажером для человеческого может служить троллейбус в час пик.

– Дайте мне сесть! – продирается по Владкиной груди какая-то дама, забивая ей нос шерстью со своей лысеющей шубы.

– Вы на меня верхом хотите сесть? – отплевывается Владка лисьим пухом.

Дама не отвечает, стараясь поскорее добраться до уцелевшего пустого местечка.

– Тетенька, в вас столько силы, что вы могли бы и постоять, – пищит подросток, которому лысеющая лиса отдавила ногу.

Дама плюхается на диванчик.

– Что ж вы сели так раскидисто? – хрипит придавленный к стеклу сосед. – Это же двухместное сиденье.

– Это Россия, сударь: здесь любят женщин больших масштабов, – многозначительно изрекает чей-то бас.

Владка убеждает себя в необходимости смирить свой дух и воспринять поездку в рамках отпущенных ей на этом свете испытаний. Но аутотренинг не помогает.

– Да не накладывайте вы на меня, пожалуйста, свои руки! – взрывается она, по-цыгански передергивая плечами. – Если вам некуда их девать – наложите их на себя!

Троллейбус, покачиваясь на ухабах, несется по дороге. Владка пытается усмирить свой дух, в то время как толпа, насевшая со всех сторон, усмиряет ее плоть. Да что они там, размножаются делением, что ли? Их все больше и больше.

– Что ж вы меня так ощупываете? – снова вырывается из темницы ее неусмиренный дух. – Ладно, я уже не в том возрасте, чтобы стесняться того, что снаружи! Но печень, позвоночник, почки… Должно же у меня быть что-то личное?

Троллейбус весело гудит в ответ.

– Извините, – старается отлипнуть от ее спины пристыженный субъект, намертво прижатый к ней человеческими массами.

– Что вы дергаетесь? У вас что-то зачесалось? – добивает его Владка под рев в трибунах. – Так ведь не во всех местах можно чесаться прилюдно!

Субъект выпускает воздух, как проколотый воздушный шарик, и его смывает толпой.

– Ты гляди, какая нежная, – комментирует уже знакомый ей бас.

У Владки такое чувство, как будто она Змей Горыныч о трех головах. И все ее три языка чешутся для ответа. Баса спасает только то, что ей пора выходить. Титаническим усилием воли она загоняет свой мятежный дух в темницу смирения и процарапывается к выходу. Дух молотит в дверь ногами и скверно матерится в самой глубине ее души.

– Вы сейчас выходите? – спрашивает ее сзади дребезжащий старческий голос, дополняя вопрос увесистым ударом по ее спине.

Дух тут же просовывает из-под двери лапу:

– Нет, не сейчас – на остановке!

– Ой, а какая сейчас остановка? – искушает судьбу бабулька.

Владкин дух снова на свободе: дверь взломана, стража перебита.

– Сейчас – никакой, – злорадствует беглый дух. – Сейчас мы едем.

– А какая будет?

Владка не понимает, как можно было дожить до старости с таким любопытством.

– У «Родины», – подсказывает кто-то сзади.

– Вы выходите у «Родины»? – рискуя быть искусанной, допытывается бабка.

– Сами вы уродины! – загробным голосом одержимой бесом произносит Владка, чувствуя, как внезапно отросшие клыки начинают царапать ей губы.

Но тут двери троллейбуса распахиваются. Это спасает старуху. Владка, измятая, изорванная, взбудораженная и недовольная собой, выскакивает на тротуар. Да, это жуткое зрелище. Это жизнь! Еще один день прошел.