Читать книгу - "Клуб желаний - Ким Стрикленд"

Глядя, как Марион ловко управляется с младенцем, как ласково воркует над ним, Клаудия готова была простить и назойливое любопытство, и постоянные сплетни, и язвительные советы.

Впрочем, это происшествие вызовет такой взрыв, так развяжет языки, как Марион и не снилось. Жернова этой мельницы завертятся сразу после — а может, еще и до приезда «скорой». Девчонок, дожидавшихся в приемной, разумеется, уже и след простыл. Небось думать забыли про свои предменструальные колики и тишком рассылают подружкам секретные послания.

— Так вы нашли его в мусорном баке? — Марион обернулась к Клаудии.

— Сначала показалось, что туда кошка забралась. Или котенок. А потом эта кровь… Я глазам своим не поверила. Кто мог такое сотворить? С ребенком!

— А мать? Вы ее видели?

— Там никого не было. Понятия не имею — где она, кто она.

— Позвоните Чарльзу, сообщите. Пусть спустится сюда. И надо как-то мамашу разыскать.

Клаудия подошла к столу медсестры и набрала номер директора Питерсона.

Ее трясло от гнева — или от отчаяния. Предательство — вот верное слово, потому что слез не было. Мир раскололся, и дрожь, которая ее пробирает, — лишь отзвук удара, пошатнувшего основы ее существования. Всю свою жизнь Клаудия верила в человеческую доброту и благородство. Да, этот мир несовершенен; случаются дурные события, встречаются дурные люди. Газетчики об этом рассказывают. Но все это происходит где-то далеко, в нехороших местах. Не здесь. Не в ее мире. Не в школьном туалете, где она бывает каждый день.

Трубку взяла секретарша Питерсона.

— Чарльз на месте? Это Клаудия Дюбуа.

— Директор Питерсон занят, он сейчас…

— Скажите ему, чтобы немедленно спустился в медицинский кабинет.

— Он просил, чтобы его не…

— У нас ЧП… Доложите ему. Прервите, чем бы он там ни занимался, и доложите. — Клаудия бросила трубку.

За окном взвыла сирена «скорой помощи». Марион подняла голову:

— Надо постараться выскользнуть незаметно.

Клаудия кивнула. Марион остается сама собой. Эта — под пару Питерсону: костьми ляжет, чтоб избежать срама для школы.

Марион оглядела перемазанный кровью свитер Клаудии, нахмурилась. Клаудия быстро стащила жакет и обеими руками прижала к животу:

— Так лучше?

Марион неуверенно кивнула.

— Я спрячу ребенка под простыней. Нам всего несколько шагов пройти, но… вы вот так руки и держите. Вам, похоже, очень больно? — Она бросила на Клаудию многозначительный взгляд. — Должно быть, вы поскользнулись в туалете и повредили руку. Что-то вроде этого.

Какое-то мгновение Клаудия молча смотрела на нее, потом решила, что лучше подыграть.

— Поняла. Я поранилась.

— Один звук от нашего подкидыша — и ваша боль жутко обостряется. Идет?

— Я… хорошо. Но не поздно ли? Этот парнишка, Шон… и две девочки в приемной. И Генри О'Коннор…

Марион взглядом заставила ее умолкнуть.

— Ладно, ладно. У меня болит рука.

Клаудии ни к чему осложнения с Марион — они с Питерсоном в приятельских отношениях. Эйприл небось и так ему все уши прожужжала, что Клаудия отлынивает от своих обязанностей. Не хватает еще и Марион. Так и быть, она пойдет на обман — ради самой себя, если не ради безупречной репутации их безупречной школы.

Санитары как раз выбирались из подъехавшей к зданию школы «скорой», когда из вращающихся дверей появилась Клаудия. Увидев кровь на свитере, они бросились к ней, и пришлось объяснять, что их пациент следует за ней.

Обхватив себя руками, чтобы согреться, и уже не пряча пятна крови, Клаудия стояла у задней дверцы машины «скорой помощи» и наблюдала, как санитары осматривают ребенка. Те работали быстро и слаженно — наложили зажим на пуповину, сняли все жизненно важные показания.

Из школьного вестибюля высыпала горстка ребят и сгрудилась на дорожке неподалеку от машины, в нескольких метрах от Клаудии. С улицы подходили новые группы школьников.

— С ним все будет в порядке? — спросила Клаудия, наклонившись вперед.

— Такие детишки живучие, — не поднимая головы, устало бросил один из санитаров.

Сколько, интересно, «таких детишек» прошло через его руки, если он так притомился, пока добрался до этого?

— Что с ним будет?

Тот пожал плечами:

— Это забота социальной службы.

Клаудия посмотрела на собравшуюся поблизости толпу, перевела взгляд на Марион:

— Пожалуй, я тоже поеду.

Странное выражение лица у медсестры, и не разберешь — растерянное какое-то, губы выпятила, брови вздернула. Не понимает, что ли, зачем Клаудия хочет ехать с ребенком? Или злится, что не ей первой пришла в голову эта идея, в полном соответствии с хитростью о сломанной руке? Или считает, что все учителя только и думают, как бы смыться в середине рабочего дня, сачки несчастные.

Санитар снова дернул плечом: как хотите. Ему-то абсолютно до лампочки.

— Если едете, так залезайте. — Он захлопнул задние двери, махнул вперед, на сиденье для пассажиров, и скрылся за машиной.

Кинув беглый взгляд на Марион, Клаудия забралась в машину. Дверь с ее стороны еще не закрылась, а водитель уже начал выруливать со двора и нажал кнопку на приборном щитке. Взвыла сирена.

В зеркале заднего обзора за своим окном Клаудия увидела, как из вращающихся дверей выскочил Питерсон. Подошел к Марион, потянулся, словно хотел тронуть ее за плечо, но в последнюю секунду отдернул руку. Они обменялись несколькими словами, и Питерсон выбросил руку в сторону отъехавшей «скорой».

Питерсон был высок ростом и с неизменным достоинством носил изысканные черные костюмы и сверкающие черные полуботинки от Сальвадоре Феррагамо. Сейчас же он выглядел каким-то взъерошенным — лицо пылает, галстук сбился набок.

Клаудия видела в зеркале, как их фигуры уменьшаются, уменьшаются, а вот и совсем пропали — машина завернула за угол и набрала скорость.