Читать книгу - "Звездный час Уилта - Том Шарп"

Она сорвалась с постели, накинула халат и поспешила вниз. В следующее мгновение всякие мысли о любви вылетели у нее из головы.

Уилт стоял посреди кухни. В одной руке он держал собственный член, в другой – кулинарный шприц. Предметы эти были друг к другу пристыкованы.

Ева остолбенела.

– Что это еще за новости? – наконец выговорила она.

Уилт повернулся к ней. Лицо его пылало.

– Новости? – переспросил он. Только сейчас он сообразил, что его действия можно истолковать по-разному, в том числе и в дурную сторону.

– Да, новости.

Уилт взглянул на шприц.

– Понимаешь…

Но Ева перебила его:

– Это же мой кулинарный шприц!

– Я знаю. А это мой Джон Томас.

Ева посмотрела и на то и на другое с одинаковым отвращением. Чтобы она еще когда-нибудь взяла этот шприц покрывать торт глазурью? Да ни за что на свете! А что касается Уилтова Джона Томаса, как она вообще могла с вожделением думать об этой мерзости?

– А это, к твоему сведению, – продолжал Уилт, – твой увлажняющий лосьон. Вон там, на полу.

Ева уставилась на баночку. Всякое случалось в доме 45 по Оукхерст-авеню, но чтобы вдруг в кухне ни с того ни с сего сошлись кулинарный шприц и Уилтов половой член («сошлись» – самое точное слово) да еще на полу оказалась баночка увлажняющего лосьона – такого прежде не бывало. Ева опустилась на табуретку.

– И еще, к твоему сведению…

– Замолчи! – не выдержала Ева. – И слышать не хочу!

Уилт обжег ее ненавидящим взглядом.

– А я не хочу мучиться, – окрысился он. – Думаешь, я для плезира в три часа ночи угощаю свой шершавый лосьоном, которым ты мажешь физиономию?

– Зачем тогда ты это делаешь? – Еве и самой чуть не стало плохо.

– Затем, что мне кажется, будто какой-то садист начинил мой водопроводик перцем, вот зачем.

– Перцем?

– Или смесью толченого стекла и чеснока. Добавь маленько кприта – и поймешь, что за смесь. Вернее, что за боль. Сил никаких нет. Так что я, с твоего позволения…

Уилт снова взял шприц наизготовку, но Ева остановила его:

– Должно же быть противоядие. Я позвоню доктору Корее.

Уилт выпучил глаза:

– Что?

– Говорю, я позвоню:..

– Слышал уже. Ты хочешь позвонить этой гадюке, которая разводит лекарственные травы и перелицовывает людей. Я спрашиваю: зачем?

Ева в отчаянии озирала кухню. Но ни кухонный комбайн, ни кастрюльки над плитой, ни тем более карта произрастания лекарственных трав не могли ей помочь. Злодейка Корее отравила Генри, и всему виной Ева, которая пошла на поводу у Мэвис. Но времени на размышление на оставалось: глаза Генри наливались кровью.

– Просто я подумала, что тебе надо обратиться к врачу. Может, это серьезно.

– «Может»? – заорал Уилт. Он уже подозревал самое худшее. – Это серьезно без всяких «может», так что изволь объяснить, почему…

Ева перешла в наступление:

– Ну, знаешь ли, нечего было пить столько пива.

– Пива? Ах ты дрянь! – взвыл Уилт. – То-то я чувствую, с пивом неладно!

Он бросился на жену. Увернувшись от шприца, Ева обежала стол и крикнула:

– Я просто… На ее счастье, в кухню заглянули близняшки.

– А почему у папочки все гениталии в креме? – спросила Эммелина.

Уилт застыл как вкопанный и воззрился на детские рожицы в дверях. Близняшки умели отмочить такое, что у отца глаза на лоб лезли. Это же надо – проворковать «папочка», да еще таким тоном, и тут же брякнуть точный анатомический термин! Эммелина явно хотела его огорошить. И зачем обращаться не поймешь к кому? Могла бы напрямик спросить у отца.

Воспользовавшись замешательством мужа, Ева решила перевести разговор в другое русло.

– Вас это не касается, – сказала она близняшкам и театрально заслонила собой Уилта. – Папочка не совсем здоров, и…

– Вот-вот, – взъярился Уилт. – Давай, вали все на меня!

– Я на тебя не валю, – через плечо бросила Ева. – Это потому, что…

– Потому, что ты испакостила пиво ядохимикатами и чуть меня не отравила. Да как у тебя язык поворачивается говорить, что я не совсем здоров? Хорошенькое дело – «не совсем здоров»! Да я…

Уилт не договорил, потому что Геймеры принялись барабанить в стенку. Взбешенный Уилт швырнул шприц в статуэтку смеющегося, кавалера, которую подарила им теща. когда продала свой дом, – по словам Евы, статуэтка напоминала ей про ее счастливое детство в этом доме.

Ева прогнала близняшек спать и снова спустилась в кухню. Уилт отхаживал пострадавший орган льдом из холодильника.

– Тебе действительно надо показаться врачу, – сказала Ева.

– Мне надо было показаться врачу, когда я вздумал на тебе жениться. Сознавайся, что ты мне в пиво набуровила?

Ева понурилась.

– Я просто хотела, чтобы у нас была полноценная семейная жизнь, а Мэвис Моттрем сказала…

– Придушу стерву!

– …сказала, что доктор Корее помогла Патрику, и…

– Помогла Патрику? – Уилт на мгновение забыл про обложенный льдом член. – В последний раз, когда я его видел, ему не хватало только бюстгальтера. Говорит, бриться стал реже.

– Вот видишь. Доктор Корее дала Мэвис какое-то снадобье, чтобы остудить его пыл, я и подумала…

Ева замялась, поймав грозный взгляд мужа.

– Продолжай. Только, по-моему, слово «подумала» тут не к месту.

– …В общем, что у нее найдется средство немножко расшевелить…

– «Расшевелить»! Говори уж прямо – раскочегарить. Нечего меня шевелить. Я работал как вол, я отец четырех детей, а не сопливый щенок, свихнутый на сексе.

– Просто я подумала… то есть мне пришло в голову, что, если она сумела помочь Патрику (Уилт возмущенно фыркнул), она и нам поможет… ну, достичь счастья в интимной жизни.

– И для этого надо отравить меня шпанской мушкой. Спасибо, осчастливила. Теперь послушай меня. Если ты принимаешь меня за секс-агрегат вроде своего кухонного комбайна, если ты хочешь, чтобы я дрючил тебя пятнадцать раз в неделю, как советуют идиотские бабьи журнальчики, то ищи себе другого мужа. От меня ты этого не дождешься. Меня Сегодня так скрючило, что моли бога, чтобы я вообще когда-нибудь смог с тобой перепихнуться.

– Генри!

– Пошла вон, – и Уилт заковылял вниз по лестнице, в уборную, держа перед собой мисочку со льдом. Лед, кажется, помог: боль начала утихать.

Когда шум ссоры в доме замолк, инспектор Роджер и сержант опрометью бросились по Оукхерст-авеню к своей машине. Полицейские не разобрали, почему повздорили супруги, однако сцена произошла бурная, из чего Роджер опять заключил, что Уилт всем преступникам преступник.