Читать книгу - "Укрытие - Трецца Адзопарди"

Ну что ж, говорит Вероника, помахивая в воздухе расческой, можем сделать что-нибудь вроде корзиночки.

Вроде чего?

Вот так, смотри! И поднимает Селестины локоны вверх.

Можно так их уложить, видишь?

Пучок, бормочет Селеста. На пучок я не согласна.

Вероника хмуро смотрит на Селесту в зеркало и отпускает волосы.

А стричь точно не будем?

Точно.

Селеста рассматривает свое отражение, волосы, ниспадающие волной. Она не спала всю ночь — вся эта суета с платьем, да еще в «Мике» ей не смогли подобрать перчатки под туфли, и, когда она глядит в зеркало, ее глаза сверкают двумя иссиня-черными гагатами. Я похожа на медведя, думает она, на гризли. Вероника чешет в затылке ручкой расчески.

Ну, не знаю, выдыхает она и смотрит за зеркало, в окно. Может, что-нибудь с цветами?

Как Королева Мая? — воодушевляется Селеста.

Ага, вроде того, говорит Вероника и машет, улыбаясь, кому-то на улице. Майская штучка.

* * *

Мы сидим в длинном коридоре и ждем Фрэн. Верхняя половина стены выкрашена кремовым, нижняя шоколадно-коричневая с волнистыми разводами. Окна напоминают мне школу: они слишком высоко, чтобы разглядеть хоть что-то, но достаточно большие, чтобы дать понять, чего ты лишен, — в них видно небо. Пока мы ждем, оно из бело-голубого становится светло-серым. И пахнет здесь как в школе.

Фу, произносит мама. Карболка.

Она очень нервничает, все время перевешивает сумочку с руки на руку. Гладит себя костяшками пальцев по щеке, оправляет на мне одежду.

Дол, сиди ровно, она будет через минуту, говорит она, одергивая воротник моего пальто. Легонько проводит пальцем по моему колену, покрытому коростой.

Только не сдирай, просит она, хотя я и не собиралась.

Вбегает Люка, тормозит на линолеуме около нас, как заправская фигуристка.

Ну где же Фрэн? — стонет она, водя ногой во все стороны и наблюдая, как взлетают при этом складки юбки. Здесь такая тоска!

Скоро придет, отвечает мама. Сядь, посиди. Люка мчится в конец коридора и исчезает за углом. Мы смотрим ей вслед, и тут она возвращается, держа за руку высокую женщину в костюме.

О боже, шепчет мама. Сестра Антония.

Монахиня, улыбнувшись, подводит Люку к нам.

Мы обнаружили Лючию в коридоре, она там бегала, говорит она весело.

Я не бегала, кричит Люка. Я скользила!

Ее зовут Люка, раздраженно поправляет мама.

Сестра Антония окидывает Люку сияющим взором. Ладошки у нее сложены вместе, как у ангела.

Мужское имя! — восклицает она. Очень необычно.

Не так уж необычно, сестра Антония, замечает, поджав губы, мама.

Сестра Антония уходит, открывает дверь — коридор тут же наполняется детскими криками — и снова ее закрывает. Тишина. В следующий раз она появляется уже с Фрэн, которая несет в руке серый чемоданчик.

Вот и мы, миссис Горси, говорит сестра Антония. До скорой встречи, Франческа. Будь хорошей девочкой!

Она и так хорошая, отвечает мама.

Знаю, говорит монахиня и снова улыбается.

Первую минуту мы не понимаем, что делать. Мама не встает, никуда не стремится, просто сидит, раскрыв ладони, словно проверяет, не идет ли дождь. Люка изучает свежие царапины на линолеуме, а я наблюдаю за ней. Как будто не знаем, на что нам смотреть.

Ну, всё? — спрашивает мама Фрэн, имея в виду — готова ли она идти? Фрэн кивает. Мама берет чемоданчик.

Какого он странного размера, говорит она, держа его на вытянутой руке.

Это называется несессер, лепечет Фрэн.

А-а. Ну хорошо. Они здесь многому тебя научили, говорит мама.

Она открывает огромную дверь, и мы проскальзываем под ее рукой на свежий воздух. Впереди идут мама с Фрэн; они не соединяются, но все время толкаются боками. Фрэн только одиннадцать, однако ростом она уже почти с маму. И такая же тощая. На ней форма приюта — коричневый пиджак, коричневая юбка, темные чулки. Подол юбки оторвался, и Фрэн то и дело останавливается почесать ногу — там, где ее щекочет повисшая нитка. Волосы заплетены в две косы.

Она похожа на Четыре Марии, шепчет мне Люка.

На всех сразу? — спрашиваю я.

Люка толкает меня с такой силой, что я теряю равновесие и падаю на гравий. Теперь и на втором колене будет шрам.

Нет, дурочка! — громко восклицает Люка. На самую уродливую из них.

Всю дорогу, в автобусе и приближаясь к дому, я волнуюсь, что скажут Роза и Селеста. Фрэн действительно теперь на нас не похожа. Она кажется чужой. Даже мама разговаривает с ней вежливо, словно с соседским ребенком. Я думаю, это потому, что она все еще сердится на Фрэн за пожар и прочие неприятности, но, когда мы подходим к двери, мама крепко прижимает ее к груди и чуточку приподнимает.

Как здорово, что ты дома, ангелочек мой, говорит она.

С вершины холма Фрэнки видит, как у тротуара останавливается автобус. Он перекладывает коробку под другую руку, ощущает приятную тяжесть внутри, слышит шебуршание. Он видит, как четыре фигуры идут к Ходжес-роу; Мэри в своей манере — останавливается посреди дороги и машет детям рукой, чтобы скорее переходили. Разглядев нас, разглядев Фрэн, он бежит домой.

* * *

На верхней губе Сальваторе блестят капельки пота. Руки влажные: он несет по узкой тропинке подносы с едой из сарая в «Лунный свет». Снимает с пирожков салфетки и перекладывает их аккуратной кучкой на серебряный поднос, подправляет кончиком пальца. И опять на улицу — за спасенным окороком. Заново вывалянный в хлебных крошках, он выглядит чудесно. Сальваторе снимает с него воображаемую соринку, обводит взглядом выставленное на стойке угощение: нарезанное мясо всех оттенков розового, пряные колбасы, прохладные кусочки огурца в чаше с уксусом, поблескивающие на тарелке стручки перца. Фрэнки сказал: Да не бери ты в голову, сделай несколько сандвичей, — но Сальваторе горд собой. Сальваторе разозлился. Он хочет показать Пиппо, как замечательно он умеет готовить. Это еда для мужчин. Здесь ничего сладкого, никаких лакомств, за исключением маленьких миндальных бискотти, которые он сделал к «Вин Санто».[9]Мэри их очень любит. Он глядит на бискотти, разложенные золотистым веером на кружевной салфетке. Надо отложить для нее несколько штучек. Сальваторе берет льняную салфетку и отсчитывает одно, два… пять бискотти для Мэри. Прикидывает, в какое надежное место их припрятать. Только не в сарай — он весь день его проверял, не может же и ночью сторожить. В сейф в кабинете Джо Медоры — осеняет его. Там-то крыс нет.

* * *