Читать книгу - "В поисках утраченного - Николас Дикнер"

Говорят, что дом был построен для богатея из Нуэва-Кадиса, сколотившего состояние на торговле жемчугом и обращении в рабство индейцев гуайкери. Неожиданное истощение популяции устриц заставило торговца продать отстроенный особняк, в котором ему так и не удалось пожить. В спешке брошенная собственность переходила из рук в руки, ни у кого надолго не задерживаясь. Ею по очереди владели генерал испанской армии, коммерсант, архитектор, пять нотариусов, член Национальной ассамблеи, бывший бразильский золотоискатель, английский промышленник, греческий судовладелец и два дантиста. Легенда гласит, что в 1816 году, во время Войны за независимость, особняк был на одну ночь реквизирован для Симона Боливара.

В 1961 году пятнадцатым хозяином особняка стал дон Эдуардо. Он хотел превратить свое приобретение в летний домик — довольно странная идея, если учесть размеры здания. Чтобы заполнить обширный патио, три гостиные, необъятную столовую и десять спален — некоторые с парой двуспальных кроватей, — потребовалось бы многочисленное семейство.

Несмотря на гигантские размеры жилища, семейное объединение так и не состоялось. Практически с 1961 по 1995 год дом пустовал. Дети дона Эдуардо гостили здесь не более трех дней в году и тщательно планировали свои визиты, дабы не столкнуться друг с другом. Их не связывали тесные узы, и к 1976 году, когда родители Арисны погибли у побережья Тринидада при невыясненных обстоятельствах, большинство из них уже сбежало в США. Предполагали, что на родительской яхте случился взрыв, но подтвердить эту гипотезу не мог никто, и меньше всех сама Арисна, поскольку в то время ей было всего три года. Ее, единственную уцелевшую при взрыве, нашли на следующий день в состоянии глубокого шока в полусдувшейся резиновой лодке фирмы «Зодиак».

Этот таинственный несчастный случай положил конец постоянному присутствию семьи в Южной Америке. Дон Эдуардо, работавший в то время в венесуэльском консульстве в Нью-Йорке, немедленно взял Арисну под свое крыло и выставил на продажу всю свою недвижимость, кроме дома в Ла-Асунсьоне.

Ноа был безгранично очарован этим внушительным колониальным особняком. Благодаря своей североамериканской наивности он верит, что дон Эдуардо собирается провести последние дни на острове Маргарита. На самом деле старик редко думает о Венесуэле, не говоря уже о смерти, не имеет ни малейшего намерения жить в этом доме и сохраняет его исключительно ради загадочных налоговых льгот.

В 6.30 утра понедельника Мария проскальзывает в узкую заднюю дверь, бесшумно пересекает дом и, ставя кипятиться воду, принимает на себя командование кухней. Шипение пропана, чирканье зажигалки, звон чайника — повседневная музыка.

Фамильная резиденция обязана своим выживанием присутствию этой энергичной островитянки, которая скребет полы, стирает пыль с семейных фотографий, выбивает ковры, моет посуду, готовит лучшую на острове парилью, отгоняет слишком назойливых туристов и обладает неисчерпаемым репертуаром карибских напевов. Без нее этот до нелепости огромный дом давно погрузился бы во мрак и хаос.

Как и каждое утро, Мария расстилает на столе в патио большую красную скатерть, расставляет тарелки и корзинку с хлебом.

Около семи часов появляется Саймон, полусонный, в старой дырявой футболке с покемонами. Мария желает ему доброго утра и властной рукой приглаживает волосы. Он привычно протестует, взлохмачивает волосы и, зевая, садится перед своей миской с хлопьями.

Пока Мария наливает в его стакан апельсиновый сок, мальчик задирает голову и смотрит на небо. Ни облачка. В поле зрения появляется крошечный изумрудно-зеленый колибри, облетает патио, присаживаясь на одно растение за другим, и исчезает так же быстро, как появился. Саймон пытается заглянуть в глаза Марии, выискивая в них еще одно чудо — отражение своих собственных глаз, — но ничего не подозревающая Мария возвращается на кухню.

Вскоре появляется Арисна, принявшая душ, причесанная и в безукоризненном костюме. Она целует сына в лобик и с еле слышным раздраженным вздохом принимается за стопку газет, только что прибывших самолетом из Каракаса. Она наливает себе кофе и начинает просматривать «Меридиано», решительно перелистывая страницы. Через десять минут она смотрит на часы, допивает кофе и поднимается наверх за багажом.

В тот момент, когда Арисна покидает патио, выходит Ноа, как всегда последний, и босиком плетется к столу. Не успевает он сесть, как Саймон взахлеб рассказывает, как крохотный колибри — вот такусенький (он очерчивает в воздухе пальчиками микроскопическую птичку) — прилетал пить нектар с бананового дерева.

— De veras?[11]— спрашивает Ноа, притворяясь страшно удивленным.

— Откуда прилетают колибри?

— Понятия не имею. Из соседского сада?

— Нет! — протестует Саймон. — Колибри происходят от обезьян, точно как люди?

Жизнь с человеком четырех с половиной лет дает возможность проявить самые неожиданные таланты. Ноа обнаружил в себе дар к сочинению нелепых историй. Прошлым вечером, когда Саймон потребовал рассказать сказку на ночь, Ноа сымпровизировал первую часть «Чудесных приключений Чарльза Дарвина на Галапагосских островах», историю эволюции, оживленную гигантскими черепахами, поразительными гастроподами и «нашими кузенами, обезьянами». В головке Саймона отложились все детали этой истории.

Наливая себе кофе, Ноа объясняет, что колибри, безусловно, потомки диплодоков…

— …а курица, которую мы ели вчера вечером, прапраправнучка тираннозавра рекса.

Саймон хохочет. Ему нравится эта своеобразная генеалогия. Теперь его нужно обеспечить книгами по данной теме. Ноа задается вопросом: существует ли на этой планете издатель, позаботившийся выпустить детскую книжку о динозаврах и колибри? Саймон скоро научится читать, и Ноа ни в коем случае не позволит ему расшифровывать первые слова по старой дорожной карте.

Арисна возвращается на патио хмурая, с дорожной сумкой на плече. Она выглядит измученной, хотя день только-только начался. Дело в том, что, несмотря на первые трудности — и благодаря финансовой поддержке дона Эдуардо, — «Эдиториэл Тортуга» стало процветающим издательством, а обязанности Арисны увеличились многократно. Теперь она директор и ответственный за связи с общественностью «Эдиториэл Тортуга», главный редактор ежеквартального издания «Эль Путуто», научный работник и лектор Независимого индейского института, что предполагает поездки в Эквадор, Боливию и Перу на встречи с другими исследователями коренных народов. В свободное время она еще пишет научный труд по истории женщин-аборигенок в Южной Америке в период с 1492 по 1992 год.

Арисна пересекает патио, наклоняется к Саймону и что-то шепчет ему на ухо. Ребенок улыбается и кивает, продолжая раскапывать маленькие кратеры в миске с хлопьями. Арисна целует его и направляется к парадной двери. Ноа провожает ее с чашкой кофе в руке.

— Когда точно ты вернешься?

— Завтра вечером. Если понадобится, ты всегда можешь позвонить мне на сотовый.