Читать книгу - "Мао II - Дон Делилло"

Он жалел, что не прихватил иллюстрированные справочники, полные предостережений, запретов и прелестных цветных таблиц, повествующие о побочных эффектах и несовместимости с другими лекарствами. Но он же не знал, что его занесет за океан.

Он сосредоточенно пилил таблетки своим старым щербатым складным ножом с рукояткой из оленьего рога, на который не среагировали металлоискатели трех аэропортов.

Такси повернуло, выехало на мост Саутуорк. Билл, сидевший со стихами на коленях, время от времени подносил страницы к глазам, бормоча строчки. Теплый ласковый дождь рисовал и растушевывал узоры на речной глади, рябь казалась отпечатками локтей ветра.

Чарли сказал: — Тот малый… — Кто?

— Да тот малый из Афин, который заварил все дело. Ты мне потом, пожалуйста, скажи, что о нем думаешь.

— Он кто, ливанец?

— Да. Политолог. Говорит: я, дескать, только посредник, о бейрутской организации точных сведений не имею. Утверждает, что они готовы отпустить заложника.

— А эта их молодая организация — она за кого? За фундаменталистов?

— Эта молодая организация — за коммунистов.

— И что, нас это удивляет? — сказал Билл.

— Существует Ливанская коммунистическая партия. А еще — левые силы, насколько я понимаю, просирийской ориентации. И ООП{7} опять активизировалась в Ливане, а она всегда тяготела к марксизму.

— Значит, нас это не удивляет.

— Удивляет, но в разумных пределах.

— Когда нас что-то удивит по-настоящему, предупреди меня, ладно?

На безлюдной улице неподалеку от Сент-Сэвьорз-Док их встретили два полицейских инспектора. Район подлежал реконструкции, но старые здания — а тут преобладали красные кирпичные склады с лебедками, с люками под крышей — все еще сохранялись в первозданном виде. Они подошли к старинному зернохранилищу, где еще недавно квартировала фирма по торговле сантехникой, ныне прогоревшая. Ключи у бывших арендаторов раздобыли через полицию. Даже телефон работал.

Все четверо вошли внутрь. Осмотрели просторный зал, где все было готово к пресс-конференции: кафедра для выступающих, складные стулья, дополнительные осветительные приборы. Потом зашли в помещение дирекции. Чарли позвонил коллегам, велел им загружать автобус и выезжать. Билл начал озираться в поисках туалета. Едва Чарли закончил разговор, телефон зазвонил. Один из полицейских взял трубку — и все услышали из динамика вопль: "Бомба, бомба, бомба". Звонящий говорил с акцентом, так что получалось похоже на "Бум, бум, бум". Билла, которому страшно хотелось справить нужду, но лучше бы не на улице, звонок даже позабавил.

Зато полицейских — взбесил. Одного уж точно. Второй просто уставился в угол, на книжную полку с каталогами.

Последним здание покинул Билл — предварительно все-таки уединившись в туалете. Один из полицейских встал на часы у главного входа, а другой, отогнав машину ярдов на пятьдесят, позвонил в управление.

Чарли сказал:

— Хотел бы я понять, чего они этим добиваются.

Они с Биллом перешли на другую сторону улицы и стали ждать саперов, которые должны были приехать для осмотра здания.

— Власти над нами, вот чего, — сказал Билл. — Им хочется верить, будто по одному их звонку мы разбежимся, поджав хвост. Перед их мысленным взором — сотни людей, трюхающих по пожарным лестницам. Я же тебе говорил, Чарли. Бомбы и звонки — две разные специальности.

Вскоре они переключились на другую тему. Дождь кончился. Чарли перешел улицу, обменялся парой фраз с полицейским и, пожимая плечами, вернулся. Они поговорили о книге, которую сейчас редактирует Чарли. Потом — о дне, когда Чарли получил свидетельство о разводе, — шесть лет уже прошло. Чарли припомнил, какая в тот день была погода: ясное небо, высокое-высокое и близкое-близкое, припомнил Пятую авеню с хлопающими на ветру флагами и знаменитую актрису, выпорхнувшую из такси. Билл потянулся за носовым платком. Грохот заставил его полуобернуться; на ногах он все-таки устоял, к стене не отлетел. Звук отдался эхом в плечах и грудной клетке. Билл подскочил, тут же пригнулся, заслонившись рукой, — стекла сыпались градом. Чарли выдохнул то ли "Козлы", то ли "Ложись", повернулся спиной к ударной волне, уперся в стену локтями, сцепил руки на затылке; "Потом не забудь восхититься его самообладанием", — сказал себе Билл. И в ту же секунду понял, что ничего больше не случится, обошлось, и медленно распрямился, глядя на здание, но одновременно вслепую нащупывая руку Чарли, проверяя, здесь ли он еще, не упал ли, может ли двигаться. Полицейский, дежуривший у входа, теперь стоял на коленях, возился с рацией на поясе. Мерцающие стекляшки усыпали улицу, точно снег. Второй полицейский еще немного посидел в машине — рапортовал, — а затем двинулся к напарнику. Оба уставились на Чарли с Биллом. В воздухе, на уровне третьего этажа зависло пыльное облако. На середине проезжей части четверо сошлись. Под ногами хрустело стекло. Чарли отряхнул пиджак.

Приехали саперы, за ними — автобус с журналистами, несколько издателей, куча полицейских; Билл сидел на заднем сиденье патрульного фургона без опознавательных знаков, пока Чарли, переходя от одной кучки людей к другой, вполголоса обговаривал новый план действий.

Еще через час Билл и Чарли сидели в ресторане отеля "Честерфилд", прямо под окном в сводчатом потолке. Им подали тюрбо.

— Значит, задержка на день. Максимум на два, — сказал Чарли. — Надо тебе перебираться из той гостиницы сюда. Нам ведь придется действовать оперативно: как только все подготовим, я дам отмашку.

— Ну и самообладание у тебя. Принял нужную позу.

— Вообще-то она рекомендуется при авиакатастрофах. Только стоять при этом не надо. Я помнил, что положено опустить голову и сцепить руки на затылке, но не мог сообразить, в каких обстоятельствах. Наверно, возомнил, будто нахожусь в пикирующем самолете.

— Твои люди подберут помещение.

— Другого выхода нет. Теперь нам ничего отменять нельзя. Даже если свести число журналистов к минимум)'. Пятнадцать человек в пяти байдарках на середине отдаленного озера.

— Есть у кого-нибудь предположения насчет причин?

— Завтра я встречаюсь со специалистом по борьбе с террористами. Хочешь поучаствовать?

— Не-а.

— Где ты остановился?

— Я с тобой свяжусь, Чарли.

— Если подумать, лодки — не выход. До Маунтбеттена[18]ведь добрались?

— Там была яхта.

— Невелика разница.

Билл почувствовал на себе чужой взгляд — взгляд мужчины, одиноко сидевшего в противоположном углу зала. Занятно, как много информации содержится в пристальном взгляде незнакомца: он знает, кто такой Билл, но воочию видит его впервые, колеблется, подойти к нему или не стоит. Билл даже смекнул — хотя и сам не смог бы сказать, по каким признакам, — кто этот человек. Незнакомец словно бы занял заранее предназначенное ему место в механизме происходящего. Все это Билл для себя уяснил, ни разу не взглянув на незнакомца в упор. Угадал по смутным очертаниям, по намекам судьбы.