Читать книгу - "Конец света, моя любовь - Алла Горбунова"

РАНЕНЫЙ КАМЕНЬ

Кричит камень, истекая кровью. Блики закатного солнца на рукоятке меча, в него воткнутого. Лежит камень под дубом, в зарослях папоротника. Меч прошел его насквозь, словно каравай хлеба. Каменные губы заглотили меч, и он вошел в стук его стихшего сердца, в ножны его черствого, мертвого сердца. Ночь прикладывает к камню свое чуткое лошадиное ухо и слышит: камень мертвый, не дышит, но бормочут его мхом покрытые кости, а в костном мозге звучит музыка. В чешуе древнего ящера, покрывшийся ледяной коркой, лежит камень, защищая брюхо. Меч торчит из спины камня, и сам бы рад выбраться наружу, но застрял, ни туда, ни сюда. Вот и суйся после этого куда попало – думает меч.

ОЛЕНИЙ ЧЕРЕП

У старых дураков порой вырастают оленьи рога, как и у мудрецов. А молодой шаман любит мертвого оленя. Ходит по лесу голым по пояс, держа в руке его череп. На поляне он выкладывает из оленьих черепов костяные цветы.

ВОРОН, СОВА И ВОЛК

Растерзанный ворон лежит в снегу. Хлоп-хлоп, луп-луп – смотрит на него сова с ветки круглыми оранжевыми глазами. Волк прячется за деревьями, – он всего лишь волк, не более, но и не менее того.

РУКА ВЕДЬМЫ

Иногда в сухих ветках нет-нет да и обнаружишь женскую, испачканную землей, руку. Когда-то ее владелица мазала свои руки глиной и менструальной кровью, варила змей в котле, носила на голове венки из осенних листьев и ягод. Она жгла свечи, бормотала заклятия из толстой книги и говорила с оленьим черепом. Что же, руки у нее были красивые, а сердце, должно быть, съел белый волк.

НА ИСХОДЕ ЛЕТА

Силуэт бабочки летит на фоне заходящего солнца.

Лето кончается, и силуэт волка бежит на фоне огромного круглого солнечного диска, уже касающегося поверхности земли.

– Прощай, солнце, – говорит ель на холме, – прощай, лето, – говорит мир.

ТЕПЛЫМ ОСЕННИМ ДНЕМ

БАБОЧКА ПЬЕТ НЕКТАР

Возле слабого огонька, что разожгла Эдла, летает бабочка. Сегодня теплый день, и она пьет нектар осенних цветов. Сладок этот нектар, а впереди – может быть, зимовка, а может быть, смерть.

СВЕТ В НОЯБРЬСКОМ ЛЕСУ

Тот, кто закрывает себе лицо желтыми осенними листьями, любит смотреть на свет в голом ноябрьском лесу.

НОЧНАЯ ПОСТУПЬ

Покрытый волосами щит летит в звездном небе. Дымится старый вулкан. Олениха с оленятами застыли в лунном свете и чутко слушают чьи-то крадущиеся шаги – поступь не мертвого, не живого.

ПАУТИНКА НА РАССВЕТЕ

На голубых лунных полях ромашки опустили вниз свои белые лепестки. Вдали за полем – сиреневая дымка и темные, низкие зубцы леса. Маленькие капельки покрывают по всей длине пушистые колоски травы. Это – весенняя ночь, и поля колосков до горизонта. Дым на рассвете, роса, цветы, собранные в бутоны. В сеть паутины в цветах, росе, солнце пока никто не попался, и, кажется, и паука нет, да и сплел он ее, не помышляя ни о чем худом, а только красоты ради.