Читать книгу - "Полёт попугайчика - Евгения Мелемина"

На кухне мистер Митфорд пил чай, читал газету и одновременно пальцами крошил крекеры. На столе уже образовалась целая горка крошек.

Увидев Томми, мистер Митфорд поднялся и отодвинул один из стульев, словно был официантом, усаживающим за столик важную даму.

Томми кинул взгляд на часы и сел.

Мистер Митфорд долго и мучительно откашливался и листал газету. Томми следил за косым лучом солнца, придавленным кружкой с чаем. Луч то и дело порывался исчезнуть, но обреченно возвращался на место.

— Итак, — сказал мистер Митфорд.

Луч дрогнул и пропал.

— Тетя Эмили прислала нам письмо. Помнишь тетю Эмили? Ты был маленький, когда мы ее видели в последний раз… Еще дождь шел. Не помнишь?

— Помню.

— Она написала нам, что хочет поучаствовать в… хочет поучаствовать. И некие свои сбережения. Тетя Эмили некие свои сбережения. Строго говоря, она собирала деньги не на твое обучение, а на обучение Кэтрин, но Кэтрин… Ты видел Кэтрин? Это твоя двоюродная сестра. Была такая девочка.

— Видел…

— По той простой причине, что Кэтрин некоторым образом покинула этот мир, а детей у тети Эмили больше нет и не будет, она написала нам письмо, в котором говорится, что тетя Эмили лучше отдаст деньги на твое обучение, чем каким-нибудь бродягам и проходимцам, которые налетят на них, случись ей тоже умереть.

Томми взял крекер, откусил кусок, прожевал и еле проглотил: будто слопал песочный куличик или что-то в этом роде.

— Мы тоже собирали деньги. И я решил, — сказал мистер Митфорд, — что с ее помощью мы в состоянии определить тебя в медицинский колледж.

— Куда???

— Стоматолог — престижно и прибыльно.

— Но я же еще в прошлом году сказал…

— В прошлом году нам недоставало денег на приличное обучение.

— Но журналистика…

— И поэтому ты сможешь заниматься своим хобби самостоятельно и попутно получать настоящую профессию.

— Да, но…

— Вот и славно. — И мистер Митфорд с явным облегчением прикрылся газетой.

Он всегда был немногословен и не любил долгих разговоров.

Томми запихнул в рот второй крекер, чтобы сделать хоть что-нибудь.

— Мама разве не выбросила эту рубашку? — спросил мистер Митфорд, не отрываясь от чтения.

— Это отличная рубашка, мистер Митфорд! Сейчас все такие носят. — Алекс Митчелл появился на пороге, сияя улыбкой и излучая то самое веселое и приятное настроение, которое нравится всем без исключения родителям.

Он даже говорил особым голосом — мальчишеским, задорным, и смахивал на Тома Сойера, выкрасившего забор тети Полли.

— Как ты сюда пролез? — спросил Томми, с трудом прожевав крекер.

— Миссис Митфорд была так любезна, что впустила меня. Она попросила проследить, чтобы ты не опоздал в школу, Томми.

Томми подхватил рюкзак, брошенный на пол, и вышел вместе с Митчеллом.

Приятное прохладное утро только готовилось к дневному разогреву. В косматой шевелюре вяза на разные лады пиликали птахи, мимо медленно проехал грузный фургон молочника.

Короткие остренькие тени пестрели на залитом солнцем асфальте.

— Я явился наставить тебя на путь истинный, Митфорд, — на церковный лад прогнусавил Алекс. — Какого черта ты объявляешь, что не можешь написать толкового текста? Давай я напомню тебе, чем мы тут занимаемся, детка. Кстати, ты неплохо принарядился. Боб Марли умер бы от зависти.

— Из меня хотят сделать стоматолога.

— А ты не принимай все близко к сердцу, — посоветовал Алекс. — Делай, как я. Мои старики чего-то гундят, а я не обращаю внимания. Выиграем конкурс, вышлешь в колледж документы, и когда придет ответ, им уже будет не отвертеться. Но, Томми, сделай же хоть что-нибудь полезное для нашего проекта. Давай, я настрою тебя на нужный лад. Играем в газетные заголовки. Я тебе новость, ты мне заголовок. Хм… На дороге нашли раздавленного ежика.

— На автострадах ежегодно погибают тысячи диких животных.

— Отлично. Дальше… Родился ребенок с шестью пальцами.

— Генномодифицированные продукты вызывают страшные мутации.

— Молодец. В коробке хлопьев «Хамстер» нашли кусочек пластмассы.

— Продукция «Хамстер» опасна для жизни ваших детей.

— Можешь же, когда хочешь, — сказал Алекс. — Завернем за кофейню, покурим?

Томми кивнул и запрыгнул на бордюр. Несколько шагов он шел, нарочито сосредоточенно балансируя и сделал вид, что падает с огромной высоты, а приземлился на дорожку перед кофейней.

— Вот что, — сказал Алекс, закуривая. — Едешь сегодня в дом престарелых и берешь интервью у миссис Флорес. Милая старушка и любит поболтать. И без интервью мне на глаза не показывайся.

— К старой ведьме в пряничный домик, — хмыкнул Томми. — Ну-ка…

Алекс протянул руку и дал Томми затянуться.

— Ну ты даешь, друг, — сказал он. — Достал свои яйца из шкафа?

— Запасную пару, ага, — отозвался Томми.

И Алекс наконец заметил: у Томми глаза блестят, впервые за долгое время блестят, как в детстве, когда втроем строили шалаш на берегу реки, чтобы сыграть в индейцев подальше от надзора взрослых. Карла играла плененную индианку, Алекс — злобного гурона, а Томми — благородного спасителя с оленебоем.

— Маниту этого не допустит! — завопил Алекс, копируя свои детские интонации. — Бледнолицый воин не получит скальп гордого гурона!

Томми коротко рассмеялся.

— Бледнолицый воин не охотится за скальпами, — сказал он. — Поэтому беги, гурон, если гордость позволит тебе бежать.

— Какой ты всегда был благородный, аж тошнит, — заметил Алекс, бросая окурок и намертво втаптывая его в пыль. — Как затяжечка?

— Трубка мира, — задумчиво сказал Томми. — Да нормально, кашлять даже не тянет… Как ты сказал? Миссис Флорес? Пусть будет миссис Флорес.

Школьный автомат с презервативами имел такую же значимую историю, как копье Лонгина, только в масштабах маленького городка.

Автомат этот появился в конце коридора два года назад, появился незаметно, в то время, когда ученики были заняты на уроках. Никто не видел, как его внесли, никто не слышал, как его устанавливали.

Он просто появился, и на лицах учителей было написано спокойное равнодушие. С таким же стоическим равнодушием, наверное, клоуны в гримерках малюют на лицах улыбки до ушей, а потом спускаются курить на лестницу, держа подмышкой мохнатые морковно-рыжие парики.

Спустя неделю после появления автомата в школу прибыла делегация католических матерей, во главе которой Томми с ужасом узнал свою мать. Делегация имела долгий разговор с директором, а потом обосновалась на лужайке перед школой, выставив плакатик: «Не допустим разврата».