Читать книгу - "Звонок из прошлого - Бен Элтон"

Приблизительно в то же самое время Джек тоже пустился в странствия. Он покинул свой полк в Германии и вернулся в Соединенные Штаты, чтобы занять там должность в Пентагоне. Как и Полли, он тоже не нашел того, что искал, но, в отличие от Полли, имел о своих целях самые ясные представления и прекрасно знал, где их можно достичь. Он искал успеха, а для военного человека при отсутствии войны это значило только одно: переезд в Вашингтон. В Вашингтоне перспективы продвижения были если и не совсем блестящими, то, по крайней мере, лучшими, чем на берегах Рейна.

Для амбициозного военного это было несносное время, хотя – парадоксальным образом – именно тогда статус военного в общественном мнении Соединенных Штатов поднялся до небывалых высот. Никогда прежде он не поднимался так высоко. Рейган, который сам никогда не служил в вооруженных силах, был президентом армии. Он верил в могучие оборонные бюджеты и пышность военных парадов. Престиж Соединенных Штатов в мире поднялся до уровня выше некуда. Советский Союз истекал кровью в Афганистане, и коридоры власти полнились новостями о знаменитых Звездных войнах, с началом которых Пентагон намеревался милитаризировать космос. Интерес общества к армии был беспрецедентным: бешеным успехом пользовались такие фильмы, как «Рембо» или «Абсолютное оружие», которые заполонили кинотеатры. Ситуация значительно улучшилась по сравнению с теми мрачными днями двадцать лет тому назад, когда юный Джек отказывался ходить со своими родителями и братом Гарри в кинотеатр смотреть «Мешанину» или «Уловку-22». Ужасными, деморализующими днями, когда Америка просто стыдилась своих военных.

Тем не менее, несмотря на всю картинность целлулоидных увечий в кино, реальным солдатам для продвижения нужны реальные войны. Если стоящий над вами военный чин не будет убит, вам придется двадцать лет ждать его отставки, чтобы продвинуться по службе, и то же самое происходит с чином, стоящим над ним. Джеку уже было тридцать шесть лет, и такое положение дел начинало его раздражать.

Я уже, можно сказать, превратился в человека средних лет, и все еще капитан!

– писал он Гарри. –

А ведь в свое время я был одним из самых молодых капитанов! Ты-то хоть это помнишь? Об этом писали в местной прессе и вообще везде!

Гарри, разумеется, это помнил. Их родители впали тогда по этому поводу в сущее бешенство.

– Подумать только – ему приспичило стать военным! – причитал Джек-старший, размахивая ложкой над своим утренним мюсли и обезжиренным йогуртом. – Да еще к тому же преуспевающим военным! Нам следовало воспитать из него просто-напросто фашиста, и вот тогда все было бы в порядке! Я надеюсь только на то, что мои студенты никогда об этом не услышат! Каждый день я по многу часов просиживаю штаны, имея в жизни одну-единственную цель – цивилизовать молодых людей, а в это время мой собственный сын становится – черт возьми! – самым молодым капитаном в армии!

В те времена Джек наслаждался такой реакцией отца, но с годами, когда надежда развить столь блистательный карьерный успех понемногу угасала, он находил все меньше поводов для ликования.

Самый молодой капитан, Гарри!

– писал Джек брату из Вашингтона. –

Я им оставался всего лишь пару лет, и – черт возьми – разве я тыкал этим в лицо своему отцу? Потом постепенно я стал просто молодым капитаном, а теперь я, можно сказать, в самом подходящем возрасте для капитанского чина! Еще немного – и я стану престарелым капитаном. Затем, как и тысячам других капитанов, мне, того и гляди, придется выйти в отставку и в поисках счастья броситься вниз головой в омут цивильной жизни, с опозданием на пятнадцать лет по сравнению с моими сверстниками! Да ты и отец будете просто хохотать мне в лицо! Или другой вариант: остаться в армии и согласиться на весьма плачевную и жалкую карьеру. Господи, когда Наполеон был в моем возрасте, он уже однажды завоевал мир и подумывал о том, чтобы вернуться во Францию и повторить свой успех! А Александр Македонский в моем возрасте уже был покойником! А ведь я знаю, что я хороший солдат, Гарри, но у меня нет ни малейших шансов это доказать! На парадах я выгляжу точно так же, как все другие парни! Ты помнишь Шульца? Такого серого идиота, о котором я тебе когда-то рассказывал? Так вот: он тоже в Вашингтоне и имеет такой же чин, как и я! Точно такой же! Я считаю его вполне порядочным человеком и все такое, но Господи помилуй! Уровень стратегического мышления у него, как у пеструшки!

Гарри ни минуты не сомневался в том, как поступит Джек. Тем не менее он посоветовал ему отсечь свои обиды и потери и начать все сначала.

Никогда!

– писал ему в ответ Джек. –

Армия – моя жизнь, и я никогда ее не предам. Не имеет значения, как плохо она со мной обращается!

Правда заключалась в том, что Джек уже и так отсек свои потери. В погоне за военной славой он отрекся от Полли, и теперь уже не имело значения, найдет он эту славу или нет: вернуть назад прошлое, то, что он потерял, все равно уже было невозможно.

Что касается Полли, то она находилась в гораздо худшем положении, чем Джек. На смену восьмидесятым годам пришли девяностые, а у нее так и не появилось настоящего дома, собственности, квалификации и вообще какой-либо защиты: она была одна.

Она начала жить в Эктоне, самовольно вселившись – вместе с другими подобными ей людьми – в тоскливого вида дом с заставленными окнами, который перешел во владение муниципального совета, когда власти собрались расширять шоссе А-40 до Оксфорда. По большей части он был оккупирован бойцами классовых войн, мало сплоченным коллективом оппозиционеров, в основном дипломированных выпускников Оксбриджа, которые когда-то очень хотели разрушить государство, но делали это, очевидно, потому, что, в отличие от большинства своих друзей, в свое время не смогли получить высокооплачиваемую работу.

В двадцать пять лет Полли поняла, что ее жизнь катится вниз по наклонной плоскости, причем катится стремительно, но как остановить это, она не знала. Все ее старые друзья уже превратились в молодых профессионалов с хорошими доходами. Полли с ними уже не встречалась, но ее мать неизменно (и настойчиво) держала ее в курсе всех их грандиозных успехов. Большинство теперешних друзей Полли либо сидели на игле, либо в тюрьме, либо таскали бетонные глыбы в туннелях под железными дорогами в Твифорд-Дауне. Новое десятилетие принесло с собой угрозу новой войны на Ближнем Востоке, и это Полли переживала сильнее всего, потому что единственная осмысленная вещь, которую она делала в продолжение предыдущих восьми лет, была борьба за мир.

По иронии судьбы именно благодаря Саддаму Хусейну Полли смогла еще раз увидеть Джека – только на одно мгновение и только по телевизору, но испытала тем не менее настоящий болезненный шок. Это случилось в январе 1991 года. Полли и ее друзья лежали на лужайке рядом с самовольно захваченным ими домом, подстелив под себя надувные матрасы, и по черно-белому портативному телевизору смотрели подготовку к войне в Заливе. Джон Мейджер как раз говорил о необходимости остановить агрессию и решительно пресекать все попытки отвратительных тиранов диктовать свою волю миллионам людей.