Читать книгу - "Плывущая женщина, тонущий мужчина - Масахико Симада"

На танцплощадке в толпе слипшихся в ком танцующих пассажиров заметно выделялись Татьяна, в жилах которой текла кровь северных охотничьих народов, и Брюс Ли. Заметив Самэсу, он шепнул ему:

– Здесь невозможно говорить, давай спустимся в трюм!

Брюс Ли со своей свитой занимал два смежных номера люкс на седьмой палубе. С веранды номера можно было напрямую пересесть на спасательную шлюпку. Достаточно было спуститься на лифте на два уровня ниже, чтобы попасть в бассейн, салон, танцплощадку и казино. Ресторан, кинотеатр и библиотека на четвертой палубе, главный вестибюль на третьей – сюда пассажиры входят, поднимаясь на корабль, и отсюда сходят на берег. Эта палуба, на которой располагается экономический центр корабля – бухгалтерия и банк, а также справочное бюро, из окошка которого эконом Икэда, шныряя глазами, следит за пассажирами, все равно что пуп корабля. Пуп окаймляют пассажирские каюты, а в кормовой части располагается грузовой отсек трюма. Центр корабля – между третьей и пятой палубой. Выше шестой – престижные «городские кварталы», ниже второй палубы до палубы В2 – так сказать, предместье, район для людей попроще. Так что получается: наверху – элитное жилье, а внизу – заводы, электростанции, склады и тому подобные обиталища простонародья.

Спортивная палуба и палуба-солярий, расположенные в верхних «кварталах», на свежем воздухе, точно парковая зона: для пассажиров из «предместья» это излюбленное место свиданий, прогулок и размышлений. Чем ниже спускаешься на корабле, тем труднее дышится. Поэтому у «нижних» пассажиров время от времени появляется неодолимое желание подняться на верхнюю палубу. Циркулирующий внутри корабля сухой, пропахший мазутом воздух, прошедший через пыльные вентиляционные отверстия, только усиливает тошноту, вызванную качкой. А воздух, в меру влажный, насыщенный солоноватым запахом моря, возбуждает аппетит, особенно по утрам.

Спустились на лифте до палубы В2, на которой располагался зал для фитнеса, но Брюс Ли сказал:

– Давай еще ниже. – Поэтому Самэсу пришлось нырнуть в дверь с надписью «Private»[22]и, пройдя по коридору с каютами экипажа, довести его до аппаратной машинного отделения.

Оператор Окадзима приветствовал Брюса Ли так, точно уже был с ним знаком, и предложил ему самый чистый стул. Рассмотрев календарь с голыми красотками, которым моряков каждый год потчует нефтяная компания, Брюс Ли сказал: «Дай-ка чем-нибудь заткнуть уши!» Он сунул то, что ему выдал Окадзима, в уши, и, сделав знак Самэсу, стал спускаться в машинное отделение. Пройдя вдоль узкого прохода «вечнозеленого рая», в котором царили сорокаградусная жара и шум в девяносто пять децибел, не обращая внимания на пятна от машинного масла, появившиеся на белой накрахмаленной рубашке, покрикивая резким голосом, заглядывая по углам, он, казалось, чего-то искал.

Проблуждав минут десять, он вернулся в аппаратную, пожал руку Окадзиме и с удовлетворенным видом тем же путем отправился назад.

У Брюса Ли оказался ключ от четырехместной каюты на палубе В1, он открыл дверь и поманил Самэсу внутрь. Завалившись на нижний ярус двухъярусной койки, он улыбнулся, точно о чем-то вспомнил, и пробормотал:

– Представляю, как мерзко просыпаться в трюме. Выползаешь из сырой постели, рыгая мазутом, и идешь в общий гальюн, чтобы отосраться после несварения. Славно было бы запереть в трюме этих кичливых господ с верхних палуб! Последний негодяй исправится, если его приковать к машинному отделению. А оператор, однако, забавный малый! Он ведь здесь потому, что это ему нравится. Вот уж кто умеет держать удар! Я искал, нет ли еще кого-нибудь, кто живет в трюме, но, кажется, никого. Думал, отыщу хоть парочку нелегалов!

– У нас на борту нет нелегальных пассажиров!

– Вот что, молчи и слушай, третий помощник капитана! Корабль – своего рода модель классового общества. Пирамида с капитаном на вершине. Взгляни на этот корабль в разрезе, и все сразу станет ясно. Капитан занимает самое высокое место. Высокопоставленные пассажиры и богачи располагаются на комфортном возвышении, надежно удаленном и от вибрации двигателя, и от мазутного зловония. Увы, этим господам не дано на себе ощутить буйную мощь корабля и морской стихии. Живущие в трюме механики, грузчики, нелегальные пассажиры спят, подложив под голову пульсирующее сердце корабля, и ощущают, как за несколькими сантиметрами стальной обшивки колышется море – мать. Да здравствует трюм!

Самэсу вежливо выслушивал рассуждения Брюса Ли, но они вгоняли его в сон. Допустим, корабль – это классовая пирамида, so what?[23]Сделать корабль плоским, как лист лотоса? Оставляя в стороне классовый состав экипажа, он был убежден, что пассажиры делятся на тех, кто копит, и тех, кто тратит.

– Мистер Ли…

– Зови меня просто Брюс.

К такому он еще не был готов, поэтому решил употреблять при обращении вежливое японское «сан».

– Почему же вас, находящегося с классовой точки зрения на самом верху, тянет вниз, в трюм?

– Потому что в трюме нет жалких мелких буржуа, напяливших на себя смокинги и вечерние платья. Потому что сюда не забредают рабские душонки, принимающие корабль за площадку для светской тусовки.