Читать книгу - "Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Воллам Мортон"

7

На улице, состоящей из глинобитных арабских домов и банановых рощ, составляющей современный Иерихон, я заметил единственного старика-араба, который спал в тени стены. Стадо черных коз стояло в раскаленной пыли, а несколько верблюдов лежали на самом солнцепеке, оттопырив нижние губы с таким выражением, словно помнили сотое имя Господа. Арабы утверждают, что у Бога сто имен, но человеку известно лишь девяносто девять. Верблюд знает сотое имя и потому всегда полон такого подчеркнутого превосходства.

Я сказал, что на улице не было никого кроме спящего старика-араба, коз и верблюдов; но я ошибался. В одно мгновение — оно навсегда останется у меня в памяти, — английский пойнтер, представитель той спортивной породы, которой славится Англия, выскочил из-за угла глинобитного дома и замер, глядя прямо на меня с отрешенным высокомерием английской собаки, попавшей на Восток. Встретить пойнтера в Иерихоне было для меня не менее странным, чем обнаружить в Оксфорде благополучно созревающие грозди бананов, свисающие через стену чьего-то сада. На долю секунды я даже подумал, что слишком жаркое солнце сыграло со мной злую шутку, повлияв на зрение и восприятие.

Животное, как и любой англичанин в иностранном окружении (в особенности если речь идет о почтенной леди средних лет откуда-нибудь из Танбридж-Уэллз), выглядело исключительно «по-английски», я невольно вспомнил поля Кента после сбора урожая, низкое небо под Бэддлсмиром — теперь уже серебристо-серое, каким оно бывает по утрам в октябре. Среди огромных тропических листьев, в иерихонскую жару этот пойнтер удивил меня не меньше, чем невероятное появление томика «Жизни Джона Мильтона» Эпперли в украшенной нише великой мечети аль-Акса, где надлежит быть Корану.

В следующее мгновение собака скрылась за домом и снова вернулась, на этот раз в компании, которая разъясняла происходящее: за пойнтером следовал англичанин в бриджах, гольфах и твидовом пиджаке.

— Доброе утро, — вежливо обратился он ко мне. — Ищете что-нибудь?

— Да, — кивнул я. — Как вы думаете, не могли бы мы пропустить по стаканчику в местном отеле?

— Попробуем. Жарко, не правда ли? Я был на иорданских болотах, искал перепелов. В это время они слетаются сюда тысячами.

Я испытывал странное чувство, пока мы брели между лежащих верблюдов, будто на самом деле наш путь пролегает по улицам Кингз-Линн. Наконец мы достигли отеля, в котором подавали относительно охлажденные напитки. Я не мог прийти к выводу, кто мой случайный знакомый. Он явно не походил на бизнесмена, приехавшего сюда по делам. Возможно, это был офицер в штатском, но батальон, расквартированный в Иерусалиме, состоял из шотландцев, а передо мной был определенно англичанин. Я пришел к заключению, что он уроженец Норфолка или Саффолка.

— Вы здесь живете? — поинтересовался я.

— Я здесь с 1921 года. Прибыл с отрядом прямиком из Ирландии, чтобы вступить в полицию. Я и сейчас служу в полиции. Это хорошая страна — по крайней мере, мне подходит. Здесь можно вдоволь пострелять.

— На иерихонской дороге?

— О нет! — он улыбнулся. — Здесь довольно спокойно. Во времена турецкого правления и днем нельзя было проехать без вооруженного сопровождения. На некоторых дорогах, правда, такое сопровождение, необходимо и сегодня.

Он кивнул в сторону гор за Иорданом, усеянных лиловыми полосами тени.

— Я имел в виду забаву, спортивное развлечение. Я провел практически всю жизнь среди приятелей, в местах, подобных долине Иордана, изучал дикую природу и… стрелял. Недавно в нескольких милях от Иерихона мы подстрелили волка. Я даже не знал, что они еще тут остались. Здоровенный был зверь.

Из кармана твидового пиджака он вынул записную книжку, в которой оказалось нечто вроде карты — такие используют в некоторых играх. Он достал карандаш и отметил направление миграции перепелов, а потом пояснил:

— Перепел всегда летит ночью, Средиземное море покрывает за один перелет, выбирая самую узкую часть. Птицы прилетают сюда смертельно усталыми, настолько истощенными, что арабы собирают их огромными полотнами, вроде сачков. Они попадаются тысячами. Думаю, именно перепела и были манной, о которой упоминается в Ветхом Завете.

— Насколько мне известно, манна — это биологические отложения, что-то вроде слюны кукушки.

— Вы интересуетесь подобными вещами? Тогда вам стоит пойти и взглянуть на руины старого Иерихона. Полагаю, они весьма примечательны.

Я посмотрел на часы.

— Мне пора идти.

— Прежде чем пойдете, не могли бы вы отметить на моей карте традиционное место крещения? Я хочу попытаться отыскать его.

Он протянул мне записную книжку с картой, и я сделал отметку.

— Я тоже должен идти, — он смотрел поверх иерихонской дороги. — Глава британской администрации совершает прогулку, и мне надо показать ему, где находятся перепела. Это можно считать моей обязанностью.

Он вышел в сопровождении пойнтера. Снаружи к нему присоединился араб, который нес ружья и сумки, и вместе они двинулись по дороге, залитой солнцем. Несколько минут спустя я уже был на пути к руинам старого Иерихона. По иерихонской дороге скользил «даймлер» с британским флагом на капоте. Он притормозил, но прошло несколько секунд, прежде чем открылись дверцы. На дорогу выскочили два секретаря и адъютант. Следом за ними появился и сам глава администрации Его Величества в Палестине. В нем не было ничего примечательного, привлекала внимание лишь особая осанка и учтивость помощников, их подчеркнутое желание заранее угадать его намерения и действия, которое могло подсказать стороннему наблюдателю, что перед ним преемник власти Понтия Пилата. Так и было. Декларация лорда Балфура, в которой Великобритания давала торжественное обещание, выраженное весьма своеобразной фразой «построить национальный дом для евреев», впервые после римской оккупации делала еврейское присутствие в Палестине политическим фактором. Римляне изгнали евреев отсюда; британцы их возвращают. Уже становится ясно, что часть евреев выражает открытое недовольство политикой Великобритании, как и зилоты в свое время интриговали и поднимали восстания против Рима. Интересная историческая параллель. Однако…

Преемник Понтия Пилата шагал по раскаленной солнцем дороге среди пестрящих пятнами гор долины Иордана, а рядом с ним шел мой случайный знакомый, заядлый спортсмен и охотник, который, очевидно, рассказывал о миграции перепелов. А перед ними, словно зримый символ Англии, бежал черно-белый пойнтер.

8

Я нашел ветхозаветный Иерихон в двух милях от современного города. Он находится на ровном плато, а позади высится гора Джебел-Каранталь, на которой искали убежища шпионы Иисуса Навина. Сегодня там нет ничего, кроме высокой насыпи из земли и камней, спекшихся на солнце, в которой концом трости можно выковыривать иногда фрагменты древней керамики. Эта насыпь поднимается в высоту на двадцать или тридцать футов, и с ее вершины можно увидеть руины домов, и — там и тут — узкие линии извилистых улочек. Вероятно, город был очень маленьким, он занимал территорию примерно в десять акров и был окружен кольцом стен, возможно, около двадцати шести футов высотой и семь толщиной, сложенных из глиняных кирпичей на каменном фундаменте.