Читать книгу - "Новый американский молитвенник - Люциус Шепард"

Сью наклонила голову и прижала ладонь ко лбу — от заготовленного ею сценария не осталось камня на камне. А Триту было наплевать, что я говорю. Каждый раз, когда я порывался что-то сказать, он затыкал мне рот проповедями и стихами из Библии либо разражался обвинительными речами. Однако, невзирая на внешнюю самоуверенность, чувствовал он себя явно неважно. Его пальцы нервно стискивали подлокотники кресла, а взгляд то и дело уходил куда-то в сторону. Когда Ларри попытался осадить его снова, Трит едва не захныкал и переключил все свое внимание на ведущего, убеждая его, как человека верующего, оставить свой профессиональный нейтралитет и встать в этой дискуссии на правую сторону. Богобоязненную. Ведь на карту поставлены души людей. Но Ларри не нравилось, когда его учили, как делать свое дело, и Трит, как я понял, ему тоже не нравился.

— Вполне возможно, — согласился он. — Но спасать души — это ваша работа. А моя — вести программу как полагается.

За этим последовал еще один вопль Трита, а потом я сказал:

— Ларри, мне здесь просто набили морду. Он не дал мне и слова сказать и все время нападал на меня лично. Может, дашь мне минуту, чтобы я ответил?

Ведущий слегка задумался, потом сделал кому-то знак отключить микрофон Трита и сказал:

— Минута пошла.

— Вот перед вами Монро Трит, — обратился я к камере. — Посмотрите на этого человека внимательно. Объявись такой на заднем крыльце вашего дома с пылесосом в руках и широкой улыбкой, и вы тут же захлопнете перед ним дверь, потому что знаете — его пылесос не проработает и двух недель. Но он торгует не пылесосами, он торгует Богом. Как тут не поддаться! И вы начинаете его слушать. Большая ошибка. Я вам говорю, посмотрите на него внимательно! Посмотрите на его костюм за пару тысяч долларов, на его рок-н-ролльный кок. С чего это он так выфрантился? Да с того, что ему надо делать шоу! Ведь он же Проповедник! У него и девочки на подпевках есть, и группа своя, и даже сцена — та самая арена под стеклянным куполом, которую он называет церковью. А захотите посмотреть его шоу, так он с вас три шкуры сдерет. Просто взглянуть, как он красуется на сцене со своим номером «Старая добрая религия на новый лад», и то в кругленькую сумму влетит. Ну еще бы: там ведь розовые лепестки с потолка сыплются. Голубки в воздух взлетают. Вот только Бог… Его вы там не найдете. Потому что все это — сплошная показуха. Просто еще один неудачник, ничего не добившись в шоу-бизнесе, решил перетащить свой давно набивший оскомину номер туда, где его ждет верный успех. В трясину организованной религии.

Отчаявшись, Сью всплеснула руками и скрылась из виду.

— Богу не нужно шоу, — сказал я на полтона ниже. — Бог вообще ненавидит любые шоу. Он хочет, чтобы люди носили его в сердце, а не держали под стеклянным колпаком. Он хочет, чтобы люди тратили деньги на своих родных, а не отдавали их первому встречному проходимцу, который сегодня ставит в свой частный самолет джакузи, а через год будет сидеть в тюрьме за то, что обрюхатил девочку из церковного хора где-нибудь в Рино. Причина, по которой этот парень на меня взъелся, не имеет ничего общего ни с Богом, ни с дьяволом. Он бесится потому, что думает, будто я выгребаю ваши денежки из его карманов. Надеюсь, он не ошибается. Моя книга — товар куда более выгодный, чем то, что продает он. Дайте мне двадцать баксов — и получите сдачу и книгу, которая вам вдруг чем-нибудь да поможет. Дайте ему столько же — а к тому времени, когда он перестанет вас доить, вы потратите уже не двадцать, а куда больше, — и получите любительский эстрадный номер с двойником Элвиса.

— На этой ноте, — Ларри приподнял бровь, как будто хотел сказать, что больше слушать не намерен, — мы прервемся на рекламу, после чего ответим на ваши звонки.

Только начался рекламный блок, как Трит наехал на Ларри с упреками в грубом и несправедливом обращении и стал грозиться уйти.

— Никто вас и не держит, — ответил ему Ларри.

Трит был так зол, я думал, он и вправду уйдет, но тут какая-то светловолосая женщина наклонилась к нему из-за камеры и зашептала что-то на ухо. Трит кивнул, и женщина исчезла.

— Прежде чем вы перейдете к звонкам, я хотел бы коротко ответить, — сказал Трит.

Ларри поглядел на меня.

— Что он собирается делать? — спросил я. — Снова обзываться?

Реклама закончилась, и Ларри дал слово Триту.

— Братья и сестры мои во Христе, — заговорил он звучно. — Этот человек, Вардлин Стюарт, воплощение нашего Врага. Тот, кто внемлет гласу его, потеряет душу. Прозрейте же, увидьте, что за тень стоит за ним и говорит его голосом, и поддержите меня в войне против него. Пусть вашим мечом будет истина Господа нашего Иисуса Христа, а щитом — сила законной молитвы, боритесь против него, покуда от него не останется лишь пыль на ветру…

— Ну вот, теперь пошли цитаты из «Канзаса»,[32]— заметил я.

— …а от его слов и того меньше. Не покладайте рук, пока его голос не умолкнет навеки!

— Знаете, похоже, в церкви Цирконового Элвиса тексты «Канзаса» в ходу вместо Святого Писания.

— Долг каждого истинно верующего стать воином Христовым! И выступить против Вардлина Стюарта!

— Да, я угроза, — сказал я. — Вардлин Стюарт идет, свою книгу несет! Прячьте детей и женщин!

Трит повозился с наушником и проревел:

— Война до победного конца! Не давайте пощады посланнику Люцифера!

— Ого! — сказал Ларри, а когда Трит, разгневанный, покинул свое кресло, невозмутимо продолжил: — Значит, теперь вас с Салманом Рушди двое?

— Сомневаюсь, — ответил я. — По крайней мере, надеюсь, что нет. Надеюсь, люди примут во внимание источник проклятий и станут оценивать мою книгу по тому, принесет она им пользу или нет. А еще я надеюсь, что чтение этой книги поможет им взять на себя ответственность за собственную духовную жизнь. Я испытываю глубочайшее уважение к большинству мужчин и женщин, посвятивших себя религии, но доверять свою веру ловчиле наподобие Монро Трита — все равно что просить у Санта-Клауса мира во всем мире.

— Книга, о которой идет речь, — Ларри поднял экземпляр перед камерой, — «Новый американский молитвенник» Вардлина Стюарта. — Он положил книгу и сказал: — А теперь примем несколько звонков. — И нажал на выводящую кнопку. — Труменсбург, Нью-Йорк. Вы в эфире.

— Ларри? — Плаксивый женский голос.

— Говорите, Труменсбург.

— Ларри, я только хотела сказать, как люблю вашу программу, особенно когда вы с Нэнси Грейс.[33]Она так прекрасно говорит о правах жертв и прочем.