Читать книгу - "CITY - Алессандро Барикко"

ДИЗЕЛЬ. — Мондини, ему все рассказал Дринк, его помощник. Он рассказал о газетной шумихе по поводу Ларри. Принес вырезки, которые сделал для него племянник Мондини надел очки и принялся читать. Он испытал странное чувство. Никогда еще имя его ученика не стояло рядом с именами настоящих чемпионов. Все равно что купить «Плейбой» и увидеть там свою жену. Некоторые газеты высокомерно замечали, что из двадцати одного боя только два были против настоящих боксеров. В одной из них утверждалось, что все подстроено, что отец Ларри, богатый адвокат, потратил уйму денег, чтобы его сын добился всего этого, хотя и не говорилось, как именно он потратил деньги. Статья была ловко написана, так, что не удержишься от смеха. Из-за этой истории с отцом-адвокатом Ларри прозвали Ларри «Лоуэр» Горман (Дословно: Ларри «Законник» Гордон, от англ. law — закон). Мондини это позабавило. Но кроме той газеты остальные отнеслись к происшествию очень серьезно. «Боксинг» поставил Ларри на седьмое место в мировой классификации. А в «Бокс ринг» промелькнула короткая заметка, где Ларри величался «наследником чемпионского венка». Мондини обнаружил, что на его глаза наворачиваются слезы.

— Эй, Ларри! Ларри!… Два слова для радио…

— Я не дерусь сегодня, Дэн.

— Только два слова.

— Я пришел посмотреть на классный бой, вот и все, сегодня я хорошо проведу время, но как зритель.

— Что ты можешь сказать по поводу статей, которые появились в…

— Мне нравится это прозвище.

— Что ты имеешь в виду?

— Лоуэр. Мне нравится. Думаю, что возьму его себе.

— Мы напоминаем слушателям, что в еженедельнике появилась довольно жесткая статья про Ларри, автор которой…

— Ларри «Лоуэр» Горман. Звучит неплохо, разве нет? Думаю, что возьму его себе, в следующий раз будь так любезен, Дэн…

— Что, Ларри?

— Называй меня «Лоуэр» в своих репортажах. Мне будет приятно.

— Как скажешь, Ларри.

— Ларри Лоуэр.

— Хорошо, Ларри Лоуэр.

— Дэн, у тебя жирное пятно на куртке.

— Что?

— Пятно на куртке… вон там… что-то жирное.

ПУМЕРАНГ: Мондини закончил чтение и понял, что дела плохи. Насколько он мог видеть, дела были плохи. Бокс — особенный мир, кого там только не было, от тех, кто усердно молотил грушу, до тех, кто зарабатывал боксом на жизнь, стараясь не окончить ее на ринге. Были боксеры честные и нет, но это все же был настоящий мир, и этот мир приходился ему по душе. Бокс. Тот бокс, который он знал. Такой бокс приходился ему по душе. Но награды, борьба за Кубок мира, чемпионский титул — другое дело. Слишком много денег там крутилось, слишком много непонятных людей, слишком все на виду. И тяжелые удары, не такие, как везде. Лучше держаться от этого подальше — так считал он.

Он понял, что события ускоряют свой ход, когда в тренировочный зал вошел тип в темных очках, с искусственными зубами. Он был из бандитов борделя, из тех, кто готовит важные встречи. Мондини вспомнил, что он тоже боксер, что когда-то они едва не встретились на ринге, но бой почему-то не состоялся. Тип ему не понравился. Такие выдерживают два раунда, не больше, а потом задают вопрос: какого хрена я здесь, если в кино за углом крутят потрясный фильм? Обреченные проигрывать. Он потолстел с тех пор и слегка прихрамывал. По его словам, он пришел «поздороваться». Они поболтали о том о сем. Вдвоем. Ларри не было.

ДИЗЕЛЬ: Ларри тренировался и ни слова не говорил о мировом чемпионате. Мондини исходил слюнями, а Ларри держался молодцом. Он как бы замкнулся в скорлупе, и никто не мог ее пробить. Мондини видел такое у чемпионов: смесь бесспорной силы и непреодолимого одиночества. Что предохраняло их от поражений и от счастья тоже. Так они теряли свою жизнь, ни разу не проиграв. Однажды Ларри появился на тренировке с девушкой, небольшого роста худой брюнеткой. Ее звали Джоди. Свитерок в обтяжку, обуви не видно из-за множества шнурков. Мондини она показалась просто красавицей и где-то даже приятной. Она уселась в углу и следила за тем, как тренируется Ларри, не говоря ни слова. Еще до конца тренировки она встала и вышла. В другой раз Ларри боксировал с парнем моложе себя, отважным, но совсем еще желторотым, и в какой-то момент начал бить его, пожалуй, слишком сильно. Мондини не стал ждать, пока хронометр отсчитает три минуты. Прислонившись к канатам, он сказал: хватит. Но Ларри не остановился. Он бил с необычайной злостью. И довел дело до конца. Мондини не сказал ничего. Дал Ларри уйти с ринга. Он видел, как Дринк вытирал Ларри спину, как снимал с него перчатки: с почтением. Он видел, как Ларри прошел мимо зеркала, прежде чем направиться в раздевалку, и задержался перед ним на мгновение. Тогда, бог знает почему, он вспомнил молчаливую девушку и кучу других вещей в придачу. Он выругался вполголоса и понял: время настало. Он подождал, пока Ларри не вышел в своем кашемировом плаще, невозможно элегантный. Остановил часы. Потом сказал:

— Ларри, я отвезу тебя домой, о'кей?

ПУМЕРАНГ: Они проехали через весь город, не издав ни звука. Мондини гнал свой старый седан на предельной скорости. На остановках у светофоров машина напоминала скороварку, где вот уже третий час готовится суп. Наконец Мондини затормозил и приглушил двигатель. Богатый район. Свет из окон первого этажа падает на английские газоны.

— Ты доверяешь мне, Ларри?

— Да.

— Тогда я тебе объясню.

— Давай.

— Ты провел двадцать одну встречу, Ларри. Шестнадцать из них я бы тоже выиграл. Остальные пять — это настоящие бои. Собило, Паркер, Морган Блюмен… они отшибут охоту драться у кого угодно. С тобой они даже не выстояли до конца. У тебя своя манера боксировать, которую они и представить себе не могли. Временами, когда ты там, на ринге, я наблюдаю за твоими противниками. Смешно, до чего они кажутся… хм… древними. Будто вышли из черно-белого фильма. Я не знаю, где ты набрался этого, но это так. Такого бокса не существовало бы без тебя. Ты веришь мне?

— Да.

— А теперь слушай внимательно. Ты должен понять две вещи.

— О'кей.

— Первое: ты не получал за всю жизнь настоящего удара.

— Как это?

— Все они только дотягивались до тебя, Ларри. Есть три, четыре человека в мире, которые способны на большее: бить. Вот у них настоящие удары. Ты даже вообразить не можешь, что это такое. Удары, которые превратят этот седан в фургончик. Сочетание всего необходимого: силы, скорости, точности, злости. Просто шедевры. Надо бы водить школьников смотреть эти удары, как смотрят картины в музее. Хорошо видеть их по телевизору, с кружкой пива в руках. Но если ты на ринге, Ларри, к черту шутки, остается страх. Страх в чистом виде. И ужас. От таких ударов умирают. Или остаются идиотами до конца своих дней.

Ларри не шелохнулся. Он смотрел перед собой, через стекло машины. Он спросил только: