Читать книгу - "Чужие дети - Диана Машкова"

Сейчас Катя разозлилась на мужа. Никак не могла понять, почему в самый важный момент, когда ей так нужна поддержка, он переключился на что-то другое. Отдалился, как в прежние времена, и занялся непонятным делом, о котором не хотел или, возможно даже, не имел права говорить. Размеренная комфортная жизнь, которой они наслаждались до недавнего времени, похоже, подходила к концу.

И тем не менее Влад дал себя уговорить на обучение общению с подростками. Не то чтобы принял Катины аргументы, скорее, не захотел тратить энергию на протест – иногда с женщиной легче согласиться, чем спорить.

Катя записалась в Школу приемных родителей «Арифметики добра», им с Владом назначили дату и время собеседования. Спустя несколько дней они поднимались по гулкой лестнице, украшенной лепниной-новоделом с искусственной позолотой, на третий этаж старинного дома. Небольшой особняк XIX века, в котором благотворительный фонд снимал мансарду и комнату на цокольном этаже, был когда-то домом трудолюбия женщин. Выискивая в Интернете расположение этого здания в Большом Харитоньевском переулке, Катя наткнулась и на его историю. Оказывается, здание построила на собственные средства почетная гражданка города, некая Горбова. Она обратилась с идеей благотворительного дома в Московскую думу, ей выделили участок на месте бывшего сада во владениях Юсупова, и работы начались. Здание возвели по проекту архитектора Ивана Павловича Машкова, организовали в нем мастерские по пошиву белья, а на первом этаже – народную столовую, где устраивали бесплатные обеды для бедных.

Все это Катя пересказывала Владу, пока он нехотя поднимался по крутой лестнице следом за ней. Но Катя словно не замечала его состояния, шутила и улыбалась. Радость выглядела почти искренней для стороннего наблюдателя, но Влад безошибочно угадывал в жене тревогу.

Первым, что бросилось им в глаза, как только они переступили порог фонда, были забавные деревянные лошадки-качалки для малышей. Натертые детскими ладошками круглые ручки и небольшие сколы на синих боках ясно говорили о том, что символы фонда стояли здесь не только для красоты.

– Смотри, – Катя толкнула мужа в плечо, – вот бы Машуне такого коня.

– Давай купим, – пожал плечами Влад.

– Ну что ты, – Катя наигранно весело рассмеялась, – они не продаются. Кататься можно только здесь, как-нибудь приведем ее с собой, хорошо?

Секретарь встретила их улыбкой, проводила в маленький кабинет – комнату психолога, и оставила наедине с кучей бумаг. Катя не знала, надо ли заполнять сразу многочисленные согласия, анкеты или сначала нужно поговорить с психологом. Сомневаться пришлось недолго – следом за ними в кабинет вошла миниатюрная пожилая дама с живыми глазами. Вместе с ней моментально явилось уже знакомое приятное ощущение: словно им здесь рады, их с нетерпением ждали. Психолог кивнула Кате как старой знакомой и представилась Владу. А потом начала рассказывать о фонде, о Школе приемных родителей. О том, что учредитель «Арифметики добра» Роман Авдеев принял в свою семью немало детей. Катя не увидела, но почувствовала, как Влад, до этого безразличный к происходящему, внезапно обратился в слух. Сначала Авдеев помогал детским домам, привозил вещи, продукты, подарки. Потом понял, что детям это ничего не дает, им в первую очередь нужны родители, семья, и начал усыновлять. В те годы Дома ребенка были переполнены – не то что сейчас, когда за здоровыми малышами стоит очередь. Но малыши – это одно, а подростки, которыми в силу их неудобного возраста никто не интересуется, – совсем другое. Психолог принялась рассказывать об особенностях подростков, объясняла, зачем принимать в семьи старших детей и что именно помогает сиротам выжить. Катя слушала внимательно, склонив голову к плечу. А Влад, как только рассказ о семье Романа Авдеева закончился, снова потерял к разговору интерес. Переключился на тревожные мысли о чем-то своем и только из вежливости делал вид, что тоже участвует, слушает.

– А теперь вы расскажите, пожалуйста, что вас привело, – ласково попросила психолог.

Влад только пожал плечами и кивнул в сторону жены. От Кати не ускользнула почти неуловимая реакция дамы: одна бровь едва заметно приподнялась, в глазах промелькнуло сомнение.

– У нас с мужем двое детей, как я вам уже рассказывала, – Катя приняла огонь на себя, – и мы хотим помочь девочке из детского дома.

Она снова – скорее для Влада, чем для психолога, которая все это уже слышала, – рассказывала, как пришла к идее гостевой семьи, откуда у нее мысли о том, что ребенок не становится счастливым без родителей. Поделилась тем, какой была ее первая реакция на появление Юли в семье и как обострились после этого страхи. Объяснила про свою собственную мать, которая потеряла родителей в блокадном Ленинграде и выросла в советском детском доме. Психолог слушала с участием, не перебивала. И только время от времени отмечала что-то в своем блокноте. После того как Катя закончила, она начала задавать вопросы.

– Так вас больше всего тревожит сейчас наличие у Юли родственников?

– Нет, – Катя решительно мотнула головой, – я понимаю, что ребенок не приходит из космоса.

– Тогда что?

– Их… – Катя задумалась, подбирая слова, – скажем так, истории. У Юли все ближайшие родственники в тюрьме.

Она тайком взглянула на Влада, который и бровью не повел.

– Но вы же не можете этого изменить, – психолог прищурилась, – и ребенок в этом не виноват.

– Конечно. Но как с этим жить?

– Принимать как факт, – психолог внимательно смотрела на Влада, хотя отвечала Кате, – не проецировать на ребенка.

– Но вдруг начнется шантаж, вдруг они захотят получить от нас деньги… – Катя не договорила, зависла на полуслове.

– Влад, скажите, а вы что об этом думаете? – Психолог перевела взгляд на мужчину.

– Понятия не имею. – Он посмотрел на даму отсутствующим взглядом.

– Ваша супруга опасается, что родственники приемного ребенка будут вымогать у вас деньги, когда выйдут из тюрьмы.

– Серьезно? – Влад усмехнулся. – Это уголовно наказуемое деяние.

– То есть вас ситуация не пугает? – спросила психолог.

– Нет.

– Значит, вы не считаете кровную маму Юли потенциальной шантажисткой?

– Да откуда я знаю?! – Влад разозлился, и Катя вжала голову в плечи. – Я понятия не имею, что там случилось с этой женщиной. Какая она. Что у нее за история. Зачем мне сидеть и гадать?

– Потому что от этого зависит будущее вашей семьи.

– Мой принцип – делай что должно, и будь что будет. Я смогу защитить семью.

Катя едва сдержала улыбку, услышав эту фразу от Влада. Она и сама считала, что помогающий человек не может и не должен судить. Если хирург станет раздумывать над тем, праведнику он делает операцию или преступнику, да еще возьмет на себя роль судьи, обязательно случится беда. Его дело – спасти жизнь человека, хорошо выполнить работу, не отвлекаясь на сомнения и посторонние мысли. Та же роль, Катя чувствовала это подсознательно, была уготована и приемным родителям. Нужно было помогать ребенку, невзирая на то, какими были его окружение и опыт в прошлом.