Читать книгу - "Черная Вдова. Крымские легенды (сборник) - Сергей Могилевцев"

Давным-давно звезд на небе вообще не было. Это происходило потому, что к тому времени тихая девушка по имени Ануй еще не вознеслась на небо, скорбя о своем погибшем муже Годаре. И было по ночам в алуштинской долине так темно, что только глаза хищных зверей, болотные огни и гнилушки, да пожалуй, еще многочисленные светлячки, живущие в зеленой траве, освещали дорогу усталым путникам. Впрочем, в те времена, когда огни гнилушек и светляков можно было очень просто спутать с блеском глаз хищных зверей, усталые путники остерегались передвигаться по ночам в алуштинской долине. Жизнь здесь кипела только днем, а ночью все замирало до самого утра, или дрожа от страха при каждом подозрительном шорохе и звуке, или забывая обо всем в объятиях своих любимых, которые, как известно, даже самого трусливого мужчину делают отважным и сильным. Именно тогда, в темную беспросветную ночь, когда на небе еще не было звезд, юноша Годар не смог войти в спальню к своей молодой жене Ануй (они поженились всего лишь месяц назад), потому что той захотелось его наказать за что-то. Впрочем, вполне возможно, что Ануй просто хотела разыграть Годара, или даже проверить, насколько он храбр, ибо до этого у нее еще не было случая проверить его храбрость на деле. Она полюбила Годара за его красивые речи и признания в любви, ибо женщины, как известно, в отличие от мужчин, любят ушами, но теперь, насладившись сполна жаркими объятиями мужа, она решила, что ей этого мало, и попыталась делом испытать его храбрость.

– Ты всегда говорил мне, что очень смел и силен, – сказала она со смехом Гадару, закрывая перед ним дверь в свою спальню, и решительно выталкивая из нее мужа-любовника, – ты всегда говорил мне о своей смелости, вот и докажи теперь на деле, причем не на супружеском ложе, а в темном лесу, так это, или не так. Возьми вот эту корзинку, и наполни ее доверху маленькими светлячками, которых всегда много ночью в лесу, и которых собрать тебе не составит никакого труда. А если не сделаешь этого, и не наберешь мне лесных светлячков, то можешь навсегда забыть и о моей спальне, и о моей постели, а заодно уж и о моих жарких объятиях!

– Но как же я сделаю это?! – взмолился из-за двери огорченный и озадаченный Годар, хорошо понимающий, как опасно ночью в лесу собирать в корзинку ползающих в траве светлячков. – Как же я сделаю это, милая Ануй, ведь ночью в алуштинском лесу можно наткнуться и на хищного вепря, и на волка, и на медведя, и даже на льва-людоеда, которые, говорят, еще живут в пещерах на склонах Чатыр-Дага, хоть их почти всех при свете солнца и извели бесстрашные охотники за львиными шкурами? Как же я выполню твою прихоть, милая Ануй, если в темноте маленьких светлячков нельзя отличить от блеска глаз хищной рыси, которая тоже водится в здешних непроходимых местах? Ты обрекаешь меня на верную гибель, милая Ануй, видно, я тебе уже надоел, и ты только ищешь повод, чтобы избавиться от меня, и найти себе нового мужа!

– Никакого повода я не ищу, – сказала из-за двери, сдерживая смех, его легкомысленная жена, – тем более повода избавиться от тебя. Месяц супружеской жизни – это еще не тот срок, после которого муж становится настолько постылым, что жена готова на все, лишь бы уйти от него. Нет, милый Годар, я по-прежнему люблю тебя, но не впущу к себе в спальню, сколько бы ты меня не просил, пока не выполнишь мою просьбу!

Ничего не оставалось огорченному Годару, как взять в чулане вместительную корзинку, и отправиться ночью в темный и страшный алуштинский лес на поиски маленьких светлячков. Страшно было ему собирать этих светящихся насекомых, похожих не то на жуков, не то на ночных божьих коровок, мурашки ползли у него по спине, холодный пот заливал глаза, руки и ноги дрожали от страха, но он упорно продолжал свою работу, потому что еще сильнее хотел оказаться в спальне безумно любимой им Ануй! Ах, безумие любви, безумие любви, какие порой странные формы ты принимаешь! Ах, легкомыслие алуштинских красавиц, обрекающее иногда их любимых на верную гибель, неужто ты не сменишься мудростью взрослых, умудренных опытом женщин!? Ах, участь несчастных влюбленных, летящих, как беззаботные мотыльки, навстречу своей гибели, и сгорающих в пламени весело горящей свечи! Именно таким беззаботным мотыльком и был юноша-Годар, собирающий в темном алуштинском лесу маленьких светлячков, выполняя безумную прихоть своей юной жены Ануй! Мотыльком, который должен неминуемо погибнуть, ибо вернуться назад из темного ночного алуштинского леса в те времена не удавалось еще никому!

Когда корзина Годара была уже полна до краев, и можно было наконец-то возвращаться домой, он неожиданно увидел в зарослях терновника (он определил на ощупь, что это терновник) двух необыкновенно красивых светлячков, настойчиво посылающих ему свои зеленые искорки-лучи. Протянул Годар руку в сторону зеленых светлячков, уже было дотронулся пальцами до них, но вдруг услышал в ответ яростное шипение, и только в последний момент сообразил, что зеленые светлячки были на самом деле глазами хищной и беспощадной рыси, от которой в ночном лесу спастись невозможно. Был Годар отважен и смел, и при свете ясного дня вполне возможно он бы и справился с этим ночным хищником, тем более, что на поясе у него всегда висел острый кинжал, доставшийся ему в наследство от предков. Но сейчас все было по-другому, и несчастный Годар, выпустив из рук корзину, полную светлячков, только и успел прошептать: «Ануй, не забывай меня никогда!» В то же мгновение он был растерзан взбешенной рысью, которую потревожили во время ночной охоты, да еще и пытались пальцами коснуться ее зеленых кошачьих глаз.