Читать книгу - "Трепет крыльев - Катажина Грохоля"

Я не виделась с ней с ваших похорон.

— У тебя все в порядке, детка? Твоя мама, — и тут голос у нее срывается, — она всегда так о тебе беспокоилась, так хотела, чтобы ты была счастлива, так хотела уберечь тебя от ошибок.

— Какая она была? Хануся, ты же помнишь, она никого не хотела обременять, все взваливала на себя, только радостью делилась! Я ни разу не видела ее плачущей! Посмотри, мы с ней родились у одних и тех же родителей, а получились такие разные: я всегда жаловалась, а она была такой стойкой!

Ах, значит в нашей семье рецепт любви звучал так: чем я больше о тебе беспокоюсь, тем сильнее тебя люблю.

Я больше на это не обижаюсь.

Спасибо, что ты мой папа. Я рада, что видела твои руки, сжимающиеся в кулак, когда ты сказал:

— Я бы убил сукина сына, если бы знал.

Ты, который никогда при мне не сквернословил.

Но я не знаю, в какую ты ходил школу, и только из свидетельства о смерти узнала, какое у тебя было второе имя^[15]. Я о стольких вещах не спросила тебя…

Фотографии незнакомых мне людей я порвала, хотя знаю, что для тебя они, вероятно, были важны. Но я не знаю, кто такой Фалез из Мексики: ты с ним дружил?

Много народу звонило вам после вашей смерти, некоторые плакали в трубку, когда я говорила, что они позвонили слишком поздно…

Вот и не осталось у меня неулаженных дел. Никаких. Вот я и управилась с ними со всеми. Я знаю, это тянулось очень долго, приведение в порядок дел после вас, но я делала вид, что ничего не случилось. И больше не хочу притворяться.

Я искала абсолютную истину, но абсолютные истины висят поперек стены и пытаются заманить в свою паутину идеальные решения. Решения ни о чем не подозревают, они не озираются по сторонам, не боятся ловушки, они гуляют как ни в чем не бывало, а иногда подползают и сами забираются в паутину; подергаются немного, но не так, чтобы сильно, скорее, просто, для собственного успокоения, чтобы не показалось, что они слишком легко поддаются абсолютной истине, недолго притворяются, что им это не на руку, а потом успокаиваются. С достоинством висят поперек стены, напоминая капли росы. Иногда какое-нибудь из них вздрогнет — когда абсолютная истина вздохнет полной грудью. А остальное время они неподвижны, и только отраженный свет сверкает в их любопытных глазах.

Я хочу сказать тебе еще, что человек создан, чтобы любить.

Если прислушиваешься, со всех сторон слышишь ответ.

Я прислушиваюсь. Иногда слышу трепет крыльев.

Я уже не боюсь.

2006–2008