Читать книгу - "Девушки по вызову - Артур Кестлер"

— …и погружаться в созерцательный транс? — спросил Бурш.

— И погружаться в созерцательный транс, — подтвердил Тони.

— Почему бы не принять немножко ЛСД и не забыть про все приборчики?

— Потому что мы преследуем противоположные цели. Нас не интересует наркологическое отключение.

— А что вас интересует?

— Истоки Нила, — с готовностью ответил Тони.

— Лев издал рев, — одобрил Блад.

— Детские шалости! — отмахнулся Бурш. — Когда мы доберемся до левитации?

— Пока что мы добрались только до Омдурмана, — сказал Тони. — То есть до псевдолевитации, продемонстрированной в конце шестидесятых годов коллегой доктора Валенти Греем Уолтером из Бристоля. Два электрода на голове, телевизионный экран, кнопка. При нажатии на кнопку на экране появляется что-нибудь заманчивое. Перед нажатием кнопки мозг излучает характерную “волну намерения” — всплеск напряжения порядка двадцати микровольт. Электроды подают этот всплеск на усилитель, тот включает ток, телевизор включается — за долю секунды ДО того, как испытуемый нажмет на кнопку. Выясняется, что давить на кнопку нет нужды — достаточно пожелать картинку, чтобы она появилась. Потом испытуемый обучается выключать картинку волевым актом… По-моему, это отчасти приближает нас к истокам Нила. Уолтер сообщает, что двое взрослых добровольцев были так воодушевлены открывшейся в них способностью управлять усилием мысли картинками на экране, что даже напустили в штаны…

Фон Хальдер взъерошил себе гриву в знак протеста, потом вскинул руку.

— Где же тут магия? Электроды, сеть… Чистая механика!

— Совершенно верно, — ответил за Тони Нико, — за исключением пожелания, производящего волну.

Далее начинается механика. Перед этим — никакой механики.

— Вы правильно уловили, куда я клоню, — молвил Тони. — Можете считать сам эксперимент просто трюком, метафорой. Провода заменяют нервы, кнопка — мышцы, которые в нормальных условиях осуществляют волю. Но в нормальных условиях мы считаем очевидным, что воля приводит в действие нервы и мышцы, то есть от нас ускользает магия процесса. Механическая метафора Уолтера ставит все на свои места. Неудивительно, что у испытуемых не выдерживает мочевой пузырь. Перед ними внезапно предстает голая загадка — власть сознания над материей.

— Я соглашусь изумиться только тогда, когда вы сумеете включить телевизор без электродов на голове, — предупредил Хальдер.

— Следующий шаг в наших невинных играх будет именно таким, — сказал Тони виновато. — Я должен был с самого начала оговориться, что мы не рассматриваем созерцательный транс как самоцель. Просто мы считаем его благоприятным состоянием для достижения главной своей цели — открытия источника той силы, которой обладает сознание. Мы начали с того места, где Раин и другие исследователи-парапсихологи допустили, по нашему мнению, ошибку. Они двинулись вспять, доказывая современность и статистическую безупречность своих методов, вследствие чего погрязли в скучном педантизме. Они потратили тысячи часов на наблюдение за отгадыванием правильной карты и бросанием костей — остается удивляться, как они не перемерли от тоски! Тем не менее, степень случайных отклонений оказалась астрономически высока, так что теперь достоверно доказано, что телепатия и психокинез — реальность, нравится нам это или нет…

Бурш выразительно пожал плечами, Хальдер воздел руки к потолку. Пришлось Соловьеву вмешаться, чтобы Тони не досталось,

— Я знакомился со статистикой, — сказал он тихо, — и согласен, что с ней не поспоришь. Я не возражаю против факта, противоречащего так называемым законам мироздания в том виде, в каком они известны нам на сегодня; то же самое было с теорией относительности и с квантовой теорией: та и другая противоречили законам природы, продержавшимся со времен Ньютона. Но у меня есть сомнения относительно явлений, которые, при всей их реальности, чересчур капризны и непредсказуемы.

— Вот именно! — воскликнул Хальдер.

— Эксперимент, который нельзя повторить, — не научный эксперимент, — сказал Бурш.

— Знаете, профессор, — возразил Тони, краснея, — если бы вас попросили заняться любовью с красивой женщиной посреди деревенской площади на глазах у пожарной команды, эксперимент тоже провалился бы.

— Изволите шугать? — рявкнул Бурш, обозленный смехом присутствующий.

— Нет, просто пытаюсь ответить на возражение профессора Соловьева. Пси-фактор — или шестое чувство, как это раньше называлось, — коренится, видимо, в глубинах сознания и не подлежит волевому управлению, как и секс. По этому поводу даже у Фрейда с Юнгом не было разногласий. Проблема в теш, чтобы докопаться до этого источника. Тут-то и пригодится релаксация с альфа-волнами.

— Как же глубоко вы копнули? — осведомился Уиндхем.

— Мы добились некоторых показательных результатов, — ответил Тони с невинной улыбкой.

— Что же они показывают? — спросила Харриет.

— Лучше проведите эксперимент с нами, — предложил Бурш. — Прочтите мои мысли.

— Это не трудно. Читаю: “Чушь!” В зале развеселились.

— Демонстрация мало что доказывает, — продолжил Тони. — Принцип неопределимости, сформулированный Гейзенбергом в физике, применим и в нашей сфере: наблюдатель взаимодействует с наблюдаемым явлением, чем влияет на результат. Есть у нас один пожилой монах, брат Ионас, который, когда ему приходит охота и когда хватает альфа-волн, может без ошибки предсказать, на какой цифре остановится шарик рулетки. Возможно, он просто заставляет шарик остановиться на этой цифре… Сам он не знает, как это у него выходит, и не желает знать. Но в Монте-Карло этот фокус у него не получился бы — пока. Снова помешала бы глазеющая пожарная команда.

— Прошу прощения, — сказал Уиндхем, — но раз вы не способны продемонстрировать результаты своих экспериментов, то не надейтесь, что вам удастся кого-то убедить.

— Совершенно верно. Мы и не надеемся — до поры до времени. Пока что мы просто играем в игры. Как тот плут из собора Парижской Богоматери, который, оставаясь в соборе один, заставлял улыбаться Богоматерь на алтаре.

— Должен сознаться, — медленно проговорил Нико, — я наблюдал некоторые эксперименты друзей Тони, относящиеся к телепатии и кое-каким физическим явлениям, и считаю, что в них кое-что есть. Мое мнение разделяют некоторые из коллег, которых никак нельзя назвать легковерными, а также ряд коллег Валенти. Понятно, что Орден побаивается преждевременной огласки. Существует также опасность вмешательства военных. Надо учитывать, что и НАСА, и русская Академия Наук активно развивают исследования в этом направлении. А уж они-то знают, что к чему.

— Все это просто еще раз доказывает… — начал Бурш.

— Что это доказывает? — подстегнул его Блад.

— Силу старых суеверий.

— Самое монументальное суеверие нашего века, — процедил Блад, — это наука, относящаяся к человеку, как к собаке Павлова с неумеренным слюноотделением, как к скиннеровской крысе-переростку или к роботу Крика с генетическим кодом. Ваша наука — просто систематизированная паранойя.