Читать книгу - "Амулет Паскаля - Ирэн Роздобудько"

Мсье недовольно посмотрел на меня, будто говоря: «Любопытной Варваре — нос оторвали!» Вдруг зазвенела его мобилка, по форме похожая на оторванную трубку от старого уличного таксофона, та самая, что удивила меня в первый день знакомства. Мсье пришлось встать и взять ее с полки.

Он оживленно заговорил на каком-то языке — кажется, на испанском, и жестом показал мне, чтобы я подождала. Сделал несколько шагов к окну, повернулся ко мне спиной.

Уверена, это была проверка — стану ли я рыться в его документах. Конечно, как настоящая прислуга, я не пренебрегла такой возможностью! А как же иначе?

Уставилась в монитор, скосив глаза. Мне было стыдно, но… пусть он меня простит. Там был перечень каких-то вопросов. Я не успела просмотреть все, но то, что увидела, меня разочаровало…

«Что ты делаешь, когда идет дождь?»

«Я переехал! Ты хоть знаешь мой новый адрес?!»

«Почему весной, когда включаются звезды и на Землю дует теплый ветер, а вокруг тихо-тихо, мне порой хочется плакать?»

«Как это: на все воля Божья? И на лето, и на мамину болезнь, и на войну???»

«Можно мне не умирать, а?»

«Сколько тебе лет?»

«В нашем сквере растут деревья. Когда я спросил, зачем их подстригают, мне объяснили: чтобы они лучше росли. Значит, если я не буду ходить в парикмахерскую, то не буду расти, взрослеть, стареть и — не умру?»

«Почему люди влюбляются, а потом втихомолку плачут?»

«От какого существа происходит кот?»

«Чтобы мне простили грех, надо сначала его совершить?»

«Ходят ли в школу ангелы???»

«Если я дал откусить свой „Сникерс“ — это любовь?»

«Где мой папа?»

«До какого возраста я буду бояться молнии?»

«С какого момента человека можно считать взрослым: когда он не боится уколов или когда ему нравится Мария?»

«Демократия — это когда одни имеют все, а другие — то, что осталось?»

— Удовлетворили свое любопытство, госпожа Иголка?

Он продолжал стоять ко мне спиной. Я не заметила, как он закончил разговор.

— Чем, мсье? — беззастенчиво спросила я. Ведь у него на спине не было глаз, а я предусмотрительно отступила от стола на два шага.

— Неужели вы не воспользовались возможностью сунуть свой острый носик, куда не следует?

— Конечно, воспользовалась, мсье… — скромно ответила я.

Он рассмеялся:

— Вот за это я вас и люблю!

— Правда, мсье? — еще скромнее потупилась я.

— По крайней мере, уважаю. Могли бы солгать.

— Зачем? Ведь и так понятно, что я сгораю от любопытства, мне так хочется знать, чем вы занимаетесь в свободное от меня время.

— А мне интересно знать, долго ли я буду терпеть ваше нахальство!

Он снова рассмеялся.

— А теперь скажите мне, что вы обо всем этом думаете?

— Я ничего не думаю, мсье, — сказала я. — Совсем ничего, клянусь.

— В чем?

— В том, что… — я смутилась, — в том, что об этом никто не узнает! Могила!

Он уже не просто смеялся — он безудержно хохотал.

— Я понял. Если бы здесь были банковские счета, это бы не показалось вам странным. А так вы думаете, что я просто сумасшедший.

— Я не знаю, что думать, мсье… Возможно, вы психоаналитик, работающий в интерактивном режиме с людьми, которые… не в своем уме…

Он снова весело рассмеялся. А потом в один миг согнал улыбку с лица, и оно стало совершенно серьезным.

— Нет. Это — нормальные люди. Более того, это — дети. И эта категория людей — самая серьезная в мире! Много лет я переписываюсь с ними. Они вырастают, и я начинаю переписываться с их детьми. Пока не придумали компьютер, приходилось туговато…

Я молчала. Я действительно не знала, что об этом думать. Просто молчала и смотрела на мсье Паскаля. Возможно, этому чудаку не дают покоя лавры Деда Мороза по прозвищу Йолопуки, который живет в Лапландии и зимой переписывается с детьми?..

— Теперь, когда вы все знаете, — продолжал он, — настало время для вашего следующего задания. Я не случайно попросил матушку Же-Же прислать вас сюда…

Вот оно как, обиженно подумала я, давление матушки — маленькая хитрость, чтобы отправить меня сюда с подносом! А мифический звонок по несуществующему телефону — уловка старика, чтобы проверить, загляну ли я в монитор! Какое коварство!

— Какое коварство с вашей стороны, мсье! — сказала я. — Неужели нельзя было действовать прямо? Клянусь, больше ни единого кнедлика из ее рук не съем!

— Не будьте так жестоки, старушка этого не перенесет! — усмехнулся он. — К тому же ничего страшного не произошло. Я хотел проверить, заинтересуетесь ли вы моей работой. А именно, заинтересовались бы вы настолько, чтобы помочь мне разгрести эту кучу писем?

— То есть? — не поняла я.

— То есть я хочу, чтобы вы взяли несколько писем и написали ответ.

— От вашего имени, мсье?!!

Моему удивлению не было предела.

— Да. Я проверю и, если все будет хорошо, — просто подпишу.

— Но, мсье… — попыталась возразить я, — я никогда этим не занималась. Я не знаю, как отвечать на такие вопросы.

— Ну, согласитесь, вы ближе к детству, чем я, — начал убеждать мсье Паскаль. — Вы втянетесь очень быстро. Единственное условие — не халтурить!

— О, мсье, я согласна жарить вепрей, разливать вино и разносить шарики на ужинах! А еще я могу стирать, шить, гладить и вышивать крестиком! Но быть секретарем! О! Мы так не договаривались.

— А мы и не договариваемся! — нахмурился старикан. — Пока вы здесь — выполняйте. В конце концов, я вам плачу.

Он был прав. Я прикусила язычок.

— Хорошо. Попробую. Но предупреждаю — мои эпистолярные способности далеки от идеала.

— Посмотрим.

Он отобрал пачку писем и протянул мне.

Я покорно взяла. А что было делать?

Вчера вечером я так же взяла тот зеленый блокнот, сегодня — письма.

— Дорогой хозяин, — безнадежным тоном произнесла я, уже собираясь закрыть за собой дверь, — имейте в виду, если завтра вы заставите меня сделать аранжировку сороковой симфонии Моцарта под хард-рок — я точно откажусь!

И поспешила закрыть дверь, успев услышать его ехидное: «Посмотрим!»