Читать книгу - "Порабощенные - Анна Сандэмо"

Солнечная погода продолжала радовать, и через каких-то десять минут я уже совершенно забыла о произошедшем. Я подумала, что было бы глупо вот так просто заморачиваться из-за обыденных вещей, которые я сама же себе и накрутила. В конце концов, каждому человеку снятся кошмары. Особенно учитывая нынешнюю обстановку в городе, это неудивительно. Видимо, подсознательно я все-таки частично боялась, что однажды и я могу пропасть в недрах туннелей метрополитена.

До места встречи – заброшенный завод – нужно было идти вдоль дороги, а затем через лес. Раньше, меньше десяти лет тому назад, лес был гораздо ближе к городу, но в последнее время город разросся, поэтому деревья стали вырубать, чтобы проложить дорогу к новостройкам. Также отстроили новые ветки в метро, чтобы людям было удобнее добираться до ранее заброшенных окраин города. Такие темпы развития порой могли пугать, но только не городского современного человека.

Я решила, что отвлечь меня сможет моя доска, поэтому резво извлекла ее из чехла. Я встала на скейтборд и ощутила привычный прилив сил, который чувствовала всегда, когда каталась. Такое не предать словами – лучше, чем любой наркотик. Легкое и невесомое чувство адреналина в крови, которая начинает бить в голову при каждом ускорении и толчке. Разгон пошел быстро и плавно. Приятный ветер бил в лицо, отбрасывая непослушные волосы назад. Я мгновенно заулыбалась, поняв, что в моей жизни все в порядке и нечего беспокоиться по пустякам, зря растрачивая нервы. Я никогда не любила волноваться и истязать себя мучительными раздумьями о какой-либо проблеме. Мой девиз в любой затруднительной ситуации был таков: «Если не можешь решить это прямо сейчас, то ты ничего не можешь с этим сделать, значит, оставь это дело в покое, пока решение не придет само собой». В большинстве случаев подобное помогало. Особенно тогда, когда я еще училась в школе. Сейчас же мне было гораздо проще, так как система оценивания, обучения и отношений в институте совершенно иная. Несмотря на то, что я только на первом курсе в свои шестнадцать лет, у меня уже сложились за этот год весьма приятные отношения с одногруппниками. Поначалу мне казалось, что, перепрыгнув через один класс в начальной школе, я буду сильно выделяться своим возрастом, но на деле все оказалось не так страшно. В институте все меня знали и хорошо ко мне относились, поэтому каких-то сильных затруднений во время учебы я не испытывала. В школе выживать было гораздо труднее, и на то свои причины. Подростки гораздо глупее, а потому агрессивнее, нежели молодежь в институте, которая в большинстве своем уже определилась, чего хочет от этой жизни, и занимается своими делами. Именно поэтому в педагогическом институте мне было комфортно, а о школе я даже и не вспоминала особо, потому что связь с одноклассниками после выпускного поддерживала мало.

На дороге уже к половине седьмого утра начали появляться машины, хоть и не так много, как в будние дни. Обычно я приезжала сюда только по случаям сходки, но иногда у меня бывало такое настроение, что хотелось устроить одиночною катку в каком-нибудь огромном полузакрытом помещении, где не было бы ни души. Скейт-парки подходили для такого состояния мало, ибо там постоянно было слишком много народа, и мне приходилось ездить через весь город на заброшенный завод, дабы ощутить себя в полной мере свободной. Благо такие состояния на меня находили не чрезмерно часто, поэтому проблемой это не являлось. Местные скейтеры из города побаивались в одиночку соваться в это место, ссылаясь на дурные суеверия и прочее. Я хоть и не была сухим и строгим скептиком, все же верила не во все подряд, отбирая лишь то, что звучит как правда. А неупокоенные призраки, восставшие зомби на заводе – это просто нелепо, поэтому бояться там было нечего. Хотя многие ребята поговаривали, что видели там того самого маньяка, из-за которого в метро стали пропадать люди. Но это звучало еще более смешно, чем байки о голодных мертвецах и злых духах, ведь завод находился от ближайшей станции в сорока минутах ходьбы. Я думаю, что господин маньяк выбрал бы себе более близкое и удобное место для убийств и расчленения своих жертв.

По мере того, как я отдалялась от городской суеты, мне становилось легче дышать и ощущать себя не прикованной к каменно-бетонным джунглям. Хотелось прямо сейчас взлететь вместе с доской, как птица в поднебесье, и улететь далеко-далеко от всего на свете. Подобная нирвана снисходила на меня довольно часто, и я любила это чувство гравитационной эйфории, которая была не чем иным, как проявлением самого космоса, самой вселенной. Все-таки есть в мире счастье, и это счастье именно сейчас я ощущала у себя под ногами, несясь на нереальной скорости впереди своей жизни. Иногда мне казалось, что конкретно в этот период своего бытия я нахожусь на пике возможностей, именно сейчас передо мной открыты все двери, и я вольна выбирать ту, которая приглянется мне больше остальных. Так я и поступала, и это было настоящее благословение. Нет ничего прекраснее выбора, в котором не важно твое решение, потому что он в любом случае окажется лучше других.

Солнце начинало всходить и набирать силу. Оно распространяло слепящую яркую энергию повсюду, касаясь всего живого на земле. Власть дня брала свое. Свет окутывал дорогу, атмосферу и небо, подгоняя ветер, который ласкал своим чудным дуновением кроны деревьев и верхушки кустарников, травинок. Я вскинула взгляд к голубому небосводу, который, как титан, сковывал своими сильными руками неугомонное солнце, будто бы держа его в невидимой узде, не давая испепелить все вокруг. Не было ни облачка, а это означало только одно – день сегодня будет замечательный, и ничто не испортит сходку, даже погода, над которой не властно ни одно существо в мире. Я еще шире заулыбалась от подобной мысли и ускорилась, посильнее отталкиваясь от земли. Хотелось оказаться на месте пораньше остальных, хоть это физически и было невозможно, но я продолжала тешить себя надеждой о первенстве своего прибытия. Но вот уже дорога оканчивалась, уходя резко вправо. Слева же красовался своими темно-зелеными громадами лес, больше напоминающий могучий скалистый хребет. Все-таки окраины города я любила именно за их природу, которая очень сильно контрастировала с простирающимся поодаль городом с его высотками и небоскребами. Было в этом что-то завораживающее. Я жестко затормозила, оставив после себя на асфальте еле заметный темный след. Ногой подкинув доску кверху и схватив ее рукой, я ловко перелезла через ограждение и осмотрелась на местности – дикая природа во всей своей красе. А позади остались душные фабрики и затяжные пробки с многочисленными нервными и злыми людьми. Здесь начинался другой мир, здесь все было по-иному, и мне это нравилось.

По протоптанной дороге было тяжело ехать, так как колеса скейтборда вечно попадали в мелкие выбоинки или увязали в грязи. Приходилось топать пешком. Пробиваясь сквозь густые заросли и еловые ветки, я поймала себя на мысли, что не встретила ни одного скейтера на своем пути, что странно, ведь обычно по дороге на сходку я пристраивалась, как минимум, к одной группе ребят с досками. Сегодня же не было рядом со мной ни души, и вновь поганые мысли окутали мой разум. Животные тут тоже уже давно не водились, так как их спугнули строители, которые работали на новостройках, и шум дороги. На мгновение даже мне показалось, что в ушах снова колом встали те самые жуткие звуки, которые я слышала в своем сне. Я тряхнула головой, стараясь забыть, забыть этот ужас. Мне это удалось, хотя какой-то невидимый осадок все-таки пластом опустился на мою душу, покрыв ее пеленой волнительного удушья. Оставшуюся дорогу я продвигалась без каких-либо остановок, поэтому, когда показалась полуразрушенная крыша грязно-желтого каменного массивного строения, я выдохнула с облегчением. Тут уже послышались и голоса, и смех, и звуки стучащих колес о твердую поверхность. Я дома…